Никто не попросит, успокоил его Иванов, но если хочешь, завтра тебе принесу: брат меня снабдил с запасом. У них на той неделе батальонные стрельбы были и под эту лавочку списали столько, что и тебе хватит.
После работы он вызвал такси и поехал на станцию шиномонтажа. Его «паджеро» переобули, надев на них резину малоизвестного производителя. Сотрудник шиномонтажа, с которым договаривался Высоков, протянул ему четыре тысячные купюры.
Простите, что только это, но мы еще вычли за работу.
Нет проблем, отмахнулся Высоков, спасибо.
Забрал деньги и поехал на мойку, где попросил тщательно вымыть машину и сделать химическую чистку салона.
Теперь оставалось только самому почистить хранящийся дома пистолет. И это он решил сделать сразу по возвращении домой
Ночью он осторожно снял со своей груди руку Насти и прислушался девушка дышала ровно. Потом повернул голову, взглянул на светящийся циферблат будильника начало четвертого. Осторожно спустил ноги на пол, не стал даже искать в темноте шлепанцы, босяком направился к кабинету, чтобы достать из сейфа «ПМ», разобрать его и почистить.
Сидел на кухне, тщательно вычищая ствол «ПМ». Рядом стояли пустые бокалы, из которых вечером пили шампанское, и неубранная в холодильник тарелка с ломтиками убриако[4]. А за окном моросил дождь.
Глава одиннадцатая
Утром у кабинета его поджидал бывший председатель студенческого совета.
Я по нашему делу, шепнул он.
Иванов зашел в приемную, покрутил головой, осматривая пустое пространство, и удивился:
А где твоя красавица?
Владимир Васильевич просто пожал плечами и объяснил:
Хорошие знакомые попросили найти ей работу, но ее наш отдел кадров не пропустил.
Жаль, расстроился бывший однокашник и тут же встрепенулся: А телефончик девушки у тебя сохранился, надеюсь? Шучу. Ну ладно, я по твоему делу зашел
Иванов достал из кармана обойму для «ПМ» и положил ее на стол.
Как и обещал. Держи!
Спасибо, поблагодарил Высоков, взял обойму, вообще-то я уже свою
Спасибо, поблагодарил Высоков, взял обойму, вообще-то я уже свою
Раздался вызов мобильного. Кто-то звонил с незнакомого номера. Высоков решил не отвечать, а потом подумал, что все равно неизвестный будет названивать.
Слушаю вас.
Владимир Васильевич, прозвучал в трубке уверенный голос, вас генерал Корнеев Виктор Николаевич беспокоит из ГУВД. Простите, если рано, но нам необходимо встретиться, и я свой распорядок на сегодняшний день расписываю. Когда вам удобно?
Владимир Васильевич растерялся: неужели у дочери генерала все зашло так далеко? И она плачет уже второй день? Какая-то нелепица. Ведь он не давал ей никаких обещаний и вообще застольный разговор это не повод пускать в ход свои родственные связи
Что-то с Викой случилось? осторожно спросил он.
При чем тут Вика? не понял генерал. С ней как раз все хорошо.
А с кем плохо?
Наступила пауза, очевидно, Корнеев пытался понять, почему разговор сразу вильнул в сторону.
Вы завтра выносите решение по делу, сами знаете какому. А пока была апелляция, наши сотрудники не сидели на месте, землю рыли, как говорится. Хотел бы довести до вашего сведения.
Все новые обстоятельства вы представите на заседании, и суд, уверяю вас, примет их во внимание.
Там есть нюансы, о которых не хотелось бы в суде.
Почему? Нюансы добыты агентурным путем? Ваши люди были внедрены в преступную организацию и вы не можете раскрыть источники получения информации Но те, кому надо, и так поймут. Хорошо, согласился Высоков, когда и где встречаемся?
Я сейчас в Московском РУВД провожу профилактическую беседу с руководством. Много времени это не займет. Давайте через час возле Российской национальной библиотеки. Вам туда пешком пять минут, не более.
В десять тридцать у крыльца второго корпуса, уточнил Высоков.
Принято, отозвался генерал, я буду в черном «БМВ» узнаете по номеру.
Владимир Васильевич убрал аппарат обратно в карман пиджака и посмотрел на судью Иванова.
Ну что? спросил тот. Свою нашел?
Кого? не понял Высоков.
Обойму свою.
Мне сейчас не до этого прости. У меня завтра заседание суда по делу гражданина Качанова.
Он подошел к крыльцу библиотеки, и сразу к нему бесшумно покатил черный «БМВ» с тонированными стеклами. Автомобиль остановился и помигал фарами. Стекло правой двери опустилось, Высоков наклонился к образовавшейся щели и увидел сидящего за рулем коротко стриженного генерала полиции.
Садитесь рядом, предложил Корнеев, мы одни: сегодня я сам за рулем.
Владимир Васильевич опустился на кожаное пассажирское кресло, и машина резво рванула с места.
Встанем у парка, предложил Корнеев, там камер нет: разговор будет недолгим, я надеюсь. Да вы и сами все понимаете.
Не совсем, отозвался Высоков, свое дело я знаю неплохо. Тем более что завтра речь пойдет лишь об изменении условий ограничения свободы. Под подпиской я его не оставлю, разумеется. Вы это хотели от меня услышать?
Нет. Сейчас не так важно, где он находится, в квартире или в следственном изоляторе. За его домом установлено круглосуточное наблюдение: никуда скрыться он в любом случае не сможет. Я о другом. По закону следствие должно длиться два месяца. Больше месяца уже прошло. Можно уже сейчас назначать дату заседания по предъявленной ему двести десятой за создание и руководство преступным сообществом. Адвокаты оспаривать дату не будут, потому что понимают время работает на нас, а не на Карена. Чем дольше они будут тянуть, тем больше у обвинения шансов отыскать новых свидетелей, в деле могут появиться новые эпизоды. А чем больше будет пострадавших от преступных действий Качанова, тем сложнее будет обработать каждого из них. Мне ли вам объяснять, как эти гады работают со свидетелями: кого-то подкупят, кого-то запугают, а кого-то могут и Сами понимаете. Со Сперанским я уже решил вопрос. Он сказал, что через две недели можно назначать заседание по существу дела. Если вы, конечно, не будете против.