В результате с опричником и остальными кадетами встретился только на вокзале. Тот стоял в окружении четырех молодых людей Петиного возраста (кадеты, больше некому) и толпы провожающих у вагона, даже снаружи выглядевшем особо нарядным. Первого класса, каретного типа. Это когда вагон разделен на купе (необязательно одинакового размера), каждое из которых имеет собственный выход. И повышенную комфортность внутри.
Петя подошел поздороваться.
Вот и наша пропажа появилась, голосом, не предвещающим ничего хорошего, сообщил в пространство опричник: Слабосилок из мещан, который очень много о себе возомнил. Ладно, сейчас некогда, в дороге поговорим.
Петя вежливо молча поклонился и пошел искать свой вагон. То, что вредный Клюквин на его билете, покупавшемся отдельно, сэкономил (и сильно), он уже понял. Но не ожидал, что это будет даже к лучшему. Если господину Трифонову угодно затевать скандал в общем вагоне, милости просим. Там народ простой едет, могут барину ненароком и бока намять, если шуметь станет. Только он не станет. Воспитание не позволит. С обывателями он подчеркнуто корректен.
Да и про "бока намять" это все Петины юношеские мечты. Но послать по матушке, и вправду, могут.
В общем, не стал Трифонов подопечного по вагонам искать, а сам тот в первый класс не пошел. Идет тот, кому надо, а у Пети интереса точно никакого нет.
Общий вагон особого комфорта пассажирам не предоставлял. Деревянные лавки, на которых сидели по трое, узкий проход рядом с ними вдоль противоположной стенки, да деревянные полки наверху вдоль обеих стенок для вещей. Поперечных стенок не было, деление на купе осуществляли только спинки лавок, как в современных электричках. И еще, вагоны были небольшими, шесть "купе", тридцать шесть посадочных мест.
Ехать было почти сутки, но спать можно было только сидя, прислоняясь к спинкам и друг другу. Впрочем, Петю такие условия не смутили, равно как и его соседей. Как отметил в другом мире на критику своих вагонов П.А.Столыпин, дома у его переселенцев условия проживания были не лучше.
Ехать было почти сутки, но спать можно было только сидя, прислоняясь к спинкам и друг другу. Впрочем, Петю такие условия не смутили, равно как и его соседей. Как отметил в другом мире на критику своих вагонов П.А.Столыпин, дома у его переселенцев условия проживания были не лучше.
Вот и Петя, пожив три дня в отдельной комнате, вернулся к привычному положению в лавке, где он научился добирать недосып сидя, в любом месте, не обращая внимания на шум. И набирать сон хоть по паре минут. Отец такое умение "фронтовым" называл. В вагоне же хотя бы не стреляли. Разве что пара оказавшихся в противоположных концах вагона младенцев периодически сигнал тревоги подавала.
Соседи были самые разные, но все простые люди, что неудивительно. Петя быстренько знак с груди в сидор спрятал и перестал среди них совершенно выделяться. А к бригаде каменщиков так и вовсе удачно прибился в карты играть. Колода у Пети своя была, так что остался он в плюсе. Небольшом, всего-то около двугривенного. Играли по копейке в буру, и Петя даже, можно сказать, не жульничал. По крайней мере, карты не передергивал. А то, что все их знал по рубашкам, кто же от такого преимущества откажется? Тем более, что выигрыша такое знание не гарантирует. Мастеровые, которые играли только, чтобы время в пути занять, претензий к нему не имели. Наоборот, симпатией прониклись.
На станциях почти весь вагон наружу выходил, ноги размять и кипятка прихватить. И до сортира прогуляться, кому надо. В вагонах подобных "заведений" не было. Богатые, которые купе или даже целые вагоны арендовали, могут, если приспичит, ночным горшком воспользоваться. А так перегоны между станциями не слишком велики, остановки каждые два-три часа.
Еще на станциях можно было прикупить всякие разности у подходивших к поезду бабок. Платки и прочие кустарные поделки Петю не интересовали, а вот горячие пироги пару раз за поездку взял. Кое-какую снедь он и так прихватил, но свежее вкуснее. Особенно когда тратишь только что выигранные копейки. Он даже разок сбитнем себя побаловал.
Само собой, идея сходить в вагон-ресторан ни Пете, ни его попутчикам по вагону в голову не пришла. А вот опричник с остальными кадетами, небось, там столовались. Но чувства зависти у такого же кадета в общем вагоне эта мысль не вызвала. Вот еще, деньги впустую тратить!
На вокзал города Баян ("баять" колдовать по древнерусски), где и располагалась Академия, поезд прибыл немногим за полдень следующего дня.
Петя вышел вместе с бригадой каменщиков. Оказалось, ехали они именно сюда и даже в Академию. Только не учиться, а какие-то ремонтно-строительные работы проводить. Чуть ли не на целый год подрядились. Удивился, неужто в городе своих каменщиков нету? Есть, но все больно высокой квалификации. Как правило, сами из Баяна по всей стране на стройки разъезжаются, а разнорабочие, наоборот, сюда из других мест едут. Странный порядок.
Городок оказался даже меньше Песта, но какой-то весь ухоженный. Видно, что зажиточные люди живут. Не богатые, дворянских усадеб, как раз, не наблюдается, но домики справные, улицы шлаком присыпаны (из чего можно сделать вывод, что топят тут преимущественно каменным углем), а канавы вдоль них прочищены.