Договор 1774 года запрещал османским пашам и губернаторам «притеснять [население княжеств] или требовать какого-либо платежа или других налогов, под каким-либо названием», помимо тех, которые существовали во времена Мехмеда IV[140]. С ослаблением османской центральной власти в начале XIX столетия это положение нарушалось особенно часто. В 1802 году молдавские бояре жаловались Александру I на то, что «вседневно из крепостей сюда приходят турки, насилием отнимая имения, убивают поселян наших. Другие же под предлогом торга поселившись по двадцати и тридцати человек в торговых местах наших, намерены со временем веру нашу и промыслы уничтожить»[141]. В том же году опустошающий набег непокорного Порте паши Видина Пасван-оглу послужил российскому посланнику В. С. Томаре предлогом для требования от османского правительства хатт-и-шерифа, подтверждавшего права княжеств и российский протекторат над ним[142].
Хатт-и шериф 1802 года стал первым продуктом непосредственного вмешательства России во внутреннее управление Молдавии и Валахии. К концу XVIII столетия российские дипломаты убедились, что частая смена господарей является главной причиной злоупотреблений. Чтобы изменить ситуацию, хатт-и шериф 1802 года увеличил срок правления господарей с трех лет до семи. Их смещение до истечения этого срока должно было быть согласовано Портой с Россией как державой-покровительницей княжеств. Хатт-и шериф также отменил все налоги, введенные с 1783 года, и предписал господарям и боярам «определить на этом основании размер ежегодных налогов и распределять их по справедливости»[143]. На основании этого хатт-и шерифа валашский господарь Константин Ипсиланти и молдавский господарь Александру Морузи издали в 1804 году фискальные регламенты, которые станут отправной точкой для последующих российских интервенций в вопросы налогообложения в княжествах.
Хатт-и шериф 1802 года стал первым продуктом непосредственного вмешательства России во внутреннее управление Молдавии и Валахии. К концу XVIII столетия российские дипломаты убедились, что частая смена господарей является главной причиной злоупотреблений. Чтобы изменить ситуацию, хатт-и шериф 1802 года увеличил срок правления господарей с трех лет до семи. Их смещение до истечения этого срока должно было быть согласовано Портой с Россией как державой-покровительницей княжеств. Хатт-и шериф также отменил все налоги, введенные с 1783 года, и предписал господарям и боярам «определить на этом основании размер ежегодных налогов и распределять их по справедливости»[143]. На основании этого хатт-и шерифа валашский господарь Константин Ипсиланти и молдавский господарь Александру Морузи издали в 1804 году фискальные регламенты, которые станут отправной точкой для последующих российских интервенций в вопросы налогообложения в княжествах.
Российская оккупация Молдавии и Валахии в 18061812 годах
Начиная с Петра Великого российские главнокомандующие, вступавшие в княжества, активно использовали представителей молдавских и валашских элит для получения информации о количестве вражеских войск и о протурецки настроенных боярах, а также сведения о размере вспомогательных отрядов и о количестве провианта и фуража, на которое они могли рассчитывать[144]. В обмен на такого рода поддержку со стороны бояр они были готовы оставить вопросы внутреннего управления в ведении боярских диванов. Так, в 1770 году П. А. Румянцев отмечал, что «сих жителей больше мы привлечем верность и преданность к себе, ежели не утесним ни в чем их свободы, и станем отдавать правосудие, согласное с собственным их мнением»[145]. Хотя Румянцев сожалел о том, что «наглость, ложь, обман и хищение полным образом в сих землях княжит», он воздержался от каких-либо нововведений и ограничился лишь назначением двух представителей в диваны Молдавии и Валахии из числа российских офицеров среднего звена для обеспечения связи между ними и армией[146]. Такой же подход характеризовал и Г. А. Потемкина, командовавшего российскими войсками в 17871791 годах.
Однако использование российскими командующими боярских диванов и прочих местных чиновников не облегчало тягот военной оккупации для местного населения. Российский вице-канцлер А. А. Безбородко, прибывший в Яссы в 1791 году для проведения мирных переговоров, не мог без сожаления смотреть на Молдавскую землю, которая в течение нескольких лет содержала большую российскую армию. В результате за годы войны «веселость народа здешнего превратилася в уныние; нет уже ни малейшей привязанности, которою можно сказать они отличаются к России противу всех других единоверных народов, и они желают, чтоб поскорее только мир сделался». Безбородко писал, что российские представители в диванах С. Л. Лашкарев и И. Селунский «правят деспотически» и вводят поборы, что контрастирует с освобождением от османской дани на два года, которым Безбородко удалось обусловить возвращение Молдавии под власть Порты в Ясском мирном договоре. По утверждению Безбородко, практически все молдавские бояре были вынуждены уступить свои дома российским офицерам и дипломатам, а общее опустошение и беспорядки превосходили всякое воображение[147].