Немного помолчав, он добавил:
Вот только глаз твой на память прихвачу, огромная рука потянулась к его лицу.
В этот момент он отпустил правую руку Панциря, а через мгновение в ней уже был кинжал. О том, чтобы вогнать клинок между рёбер, не могло быть и речи, форма, разгрузка, да чудовищный мышечный корсет, даже если сможет проколоть, то просто не достанет до жизненно важных органов. Поэтому он просто резанул по внутренней стороне руки, что пыталась выдавить ему глаз.
На руку плеснуло горячим, пулемётчик взревел, кинжал полетел в сторону, а на голову Панциря посыпались удары пудовых кулаков. Один такой удар, попади он точно в цель. Мог расплющить его голову, словно гнилую тыкву. Панцирь, у которого теперь обе руки стали свободны, закрывался предплечьями и старательно уводил голову от столкновения. Получалось не всегда, удары, пусть и вскользь, достигали своей цели, в глазах начинало темнеть, а сознание быстро отключалось.
Наконец, враг его начал слабеть, удары становились всё более редкими и слабыми, через некоторое время огромная туша просто упала на него, придавив к земле и продолжая поливать кровью из плечевой артерии. Последним титаническим усилием он смог вывернуться из-под мёртвого врага и отползти на метр в сторону. Теперь он напоминал мясника, залитый кровью с головы до ног. Голова кружилась, глаза никак не хотели смотреть прямо, а к горлу подкатывала тошнота. Борьба с ней заняла минут пять, после чего он сдался и вывалил на камни свой завтрак.
Стало немного легче. Настолько, что он смог подтянуть к себе автомат, сменить магазин и попытаться встать на ноги. Последнее оказалось самым трудным. Дважды он приземлялся на пятую точку, но в итоге всё же смог удержать себя в вертикальном положении. С трудом определив, в какой стороне находится мост, он заставил себя пойти, переставляя ноги с черепашьей скоростью.
Шёл он долго, периодически падал, лежал несколько минут, потом снова заставлял себя встать. Иногда терял направление, приходилось снова брать компас, изредка он даже оглядывался в поисках погони, но так никого и не разглядел. Они отстали? Хорошо бы, поскольку он сейчас даже от престарелого ёжика не отобьётся, автомат покоился на спине, поскольку держать его в руках было слишком тяжело.
В пути его застала ночь. Какое-то время он ещё шагал вперёд, в мозгу с великим трудом ворочалась мысль о фонаре или ПНВ, но потом он вдруг обнаружил себя лежащим лицом вниз на холодном камне. Прикинув свои способности, он вставать отказался. Мозг, обрадованный передышкой, моментально выключился.
Проснулся он на рассвете, от холода. Тот факт, что организм хоть что-то ещё чувствует, его несказанно обрадовал. Кое-как получилось сесть. Состояние было лучше, чем вчера, но далеко от идеального. Он попытался поесть, но не смог, а потому просто хлебнул из фляги воду. Обратно она не вылилась, что тоже говорило об улучшении состояния.
Последним усилием пристроив на спине автомат и мешок, он заставил себя встать на ноги и снова пойти на юг. Теперь уже недолго, а там, у мостовиков, ему помогут. Не бесплатно, но помогут. У них и доктор есть, вроде бы есть, он слышал, что доктор тот непрофильный, то ли нарколог, то ли проктолог, но людей лечить худо-бедно умеет, пулю из спины уж точно вытащит.
Когда часы показали половину четвёртого, он снова начал слабеть, ноги подламывались, а сознание временами улетало куда-то далеко. Но тут идти стало легче, дорога пошла под уклон. Панцирь осмотрелся, чтобы понять, не свернул ли он вправо, но нет, дорога шла в прежнем направлении, спускаясь на небольшую равнину, а там, у самой кромки горизонта, виднелись знакомые столбы. Дошёл.
Лучшего допинга и не требовалось, организм включил все резервы, чтобы сделать последний рывок, сознание временно отключилось, в организме его работали только ноги и глаза. Постепенно приближался кирпичный блокпост.
Стоять! раздалось впереди, он не стал даже поднимать глаза, ничего нового точно не увидит. Автомат за спину, руки на виду!
Автомат и так был за спиной, руки он вытянул вперёд, словно стараясь нащупать невидимую преграду, так и пошёл, приближаясь к железным воротам.
Панцирь, ты? раздался с блокпоста удивлённый возглас, если напрячь память, он мог вспомнить имя того, кому этот голос принадлежит, но напрягать память он не стал, слишком тяжело.
Я, ответил он, не узнавая свой голос. Помогите.
После этого он рухнул на землю, сначала на колени, а потом и вовсе растянулся лицом вниз. Железные ворота распахнулись, из них выбежали двое бойцов в выцветших комках, подхватили его за руки и потащили внутрь. Перед глазами проплыли доты с крупнокалиберными пулемётами, мешки с песком, окопы, позволяющие пересидеть артиллерийский обстрел. Чуть дальше стояли стодвадцатимиллиметровые миномёты, а потом начинались хозяйственные постройки.
Бляааа, протянул начальник блокпоста, звали его Леонид, а за глаза называли Седой, он и был седым, несмотря на относительно молодой возраст. Не думал, что дойдёшь. Мы радиоперехват делали, слышали, как тебя гоняют. Я предложил старшему группу выслать, да он не позволил, сказал, что это, возможно, провокация для облегчения атаки на мост. А ты, выходит, выжил.