Но это в цивилизованных, а до них ещё следовало добраться. Скоро начнётся дикая территория, где все против всех. Постоянное население в тех местах почти отсутствовало, были несколько укреплённых деревень, где правили бал бандиты, грабившие и убивавшие всех, кто попадался. Некоторые из них были относительно рациональными, имели какое-никакое хозяйство, огороды и скотину, а пойманных людей предпочитали не убивать, а обращать в рабство. Но были и такие, кто не занимался ничем, кроме разбоя и убийств, таких было больше. Прокормиться им было гораздо труднее, а потому они всё чаще скатывались до каннибализма, окончательно теряя человеческий облик. Среди них, кстати, было довольно много тех, кого инфекция затронула лишь краем, как самого Панциря. Изменившаяся внешность вносила свои коррективы в сознание бывшего человека, он всё больше свыкался с мыслью, что к общей массе двуногих теперь не принадлежит, а потому начинал рассматривать их исключительно, как добычу.
Но это в цивилизованных, а до них ещё следовало добраться. Скоро начнётся дикая территория, где все против всех. Постоянное население в тех местах почти отсутствовало, были несколько укреплённых деревень, где правили бал бандиты, грабившие и убивавшие всех, кто попадался. Некоторые из них были относительно рациональными, имели какое-никакое хозяйство, огороды и скотину, а пойманных людей предпочитали не убивать, а обращать в рабство. Но были и такие, кто не занимался ничем, кроме разбоя и убийств, таких было больше. Прокормиться им было гораздо труднее, а потому они всё чаще скатывались до каннибализма, окончательно теряя человеческий облик. Среди них, кстати, было довольно много тех, кого инфекция затронула лишь краем, как самого Панциря. Изменившаяся внешность вносила свои коррективы в сознание бывшего человека, он всё больше свыкался с мыслью, что к общей массе двуногих теперь не принадлежит, а потому начинал рассматривать их исключительно, как добычу.
Пока всё шло гладко, он даже позволил себе встать на привал, где перевёл дух, быстро перекусил и даже заштопал наскоро порванный рукав куртки. Ткань его костюма и в самом деле оказалась прочной, на рукаве имелись только две прорехи, где сомкнулись условные клыки предводительницы стаи.
Людей он встретил уже вечером, когда присматривал место для ночлега. Не встретил, конечно, просто увидел издалека и предпочёл спрятаться. Людей этих было двое, молодые парни, даже слишком молодые, лет по четырнадцать-пятнадцать. Большая редкость, кстати, в первые годы после Катастрофы детей почти не рожали, не до того было, да и взбунтовавшаяся природа оказалась против.
Панцирь осторожно снял рюкзак и залёг за поваленным деревом, пристально наблюдая за парнями в бинокль. Не местные, это ясно. Откуда-то с севера. Оба одеты в старую одежду, где под заплатами не видно ткани, а сверху на них были накинуты самодельные меховые куртки с капюшонами. На ногах имелась добротная, тоже самодельная обувь. Плечи оттягивали большие, но очевидно лёгкие мешки. Охотники, пошли меха обменивать? Может быть, только очень уж место неудачное выбрали. Если только далеко к югу кого-то нормального встретят, а здесь покупателей нет и не предвидится.
Вооружены они были своеобразно. Тот, что шёл справа, имел при себе вполне пристойный автомат АК-74, правда, под большим сомнением было наличие патронов к нему, если и есть, то с десяток или два, да ещё и старые, осечки дают через раз. Второй вообще не заморачивался огнестрелом, у него имелся довольно неплохой арбалет, не самодельный, а заводской, ещё довоенного производства, с несколькими блоками и сложной системой натяжения. Выглядело это оружие не так серьёзно, как автомат, но тоже было полезным, особенно для тех, кто живёт в медвежьем углу и не имеет необходимости часто вступать в бой с группой враждебно настроенных людей.
Как бы то ни было, а Панцирь не был настроен на контакт с кем бы то ни было, будь они даже сто раз мирными охотниками. Проводив парней взглядом, он спокойно выждал необходимое время, после чего взвалил мешок на плечи и отправился дальше.
До темноты он успел добраться в нужное место. Ещё одна небольшая полуразрушенная деревня. Правда были тут и некоторые плюсы, первым был небольшой ручей, который с натяжкой можно было назвать речкой. Поток весенних вод уже спал, а в последние годы просто некому было сбрасывать туда мусор, поэтому вода там была относительно чистой. С помощью подручных средств Панцирь её профильтровал, следовало ещё вскипятить, но огонь разжигать было себе дороже, некоторые твари реагируют на запах дыма на расстоянии нескольких километров. Вторым преимуществом была старая водонапорная башня, которая стала ненужной задолго до Катастрофы, а сносить её было некому и незачем. Внутри сохранилась относительно целая железная лестница, по которой он поднялся на самый верх, где и собирался устроить ночлег. С собой в поход он захватил тонкое одеяло, спальник занимал слишком много места, да и выскочить из него быстро не всегда получалось.
Пить взятую из ручья воду он не стал, пока хватало запасов во фляжке, лекарства от отравлений у него были, но не стоило искушать судьбу. Зато эта вода сгодилась, чтобы умыться и почистить зубы. Дальний поход не повод плевать на себя, о гигиене он никогда не забывал. Хотелось бы ещё побриться, в Башне ему выдали отличную опасную бритву, но это он решил отложить на завтра, тем более, что стемнело быстро, а включать фонарь он не хотел.