Видя, что противник намеревается фронтальной атакой уничтожить отступающие батальоны, офицеры передней линии обороны приняли героическое решение, которое как нельзя лучше продемонстрировало врагу силу русского характера. Все они остались на своих позициях, чтобы ценой собственной жизни спасти отступающих товарищей.
С полным спокойствием и деловитостью русские пушкари неторопливо забивали заряды в жерла своих орудий, собираясь дать свой последний бой. Громкие угрозы в адрес врага вперемешку с матом неслись из рядов поредевшей пехоты, угрюмо сжимавшей ружья в окровавленных руках. И бой, который случился на берегах Альмы этим вечером, был маленьким чудом.
Наступающие французы буквально устлали своими телами подступы к русским пушкам, палившим не переставая до того момента, когда разъяренная пехота все-таки ворвалась на батареи. Но и тогда, бросив бесполезные орудия, артиллеристы капитана Храпова с банниками наперевес бросились на врага, поддержанные своей пехотой. Столь яростное сопротивление русской пехоты не только позволило батальонам отбросить врага на исходную позицию, но даже в порядке отойти в направлении Качи, оставив на поле боя врагу всего три подбитых орудия. Вслед за ними были вынуждены оставить свои позиции и полки генерала Гончарова.
Стойкость и мужественность русских войск так поразила британского фельдмаршала Раглана, что он не только не попытался организовать преследование отступающего врага, но, даже опасаясь возможной ночной атаки, до самого утра продержал своих солдат в полной боевой готовности. Аналогично ему действовал и французский маршал Сент-Арно. Несмотря на захват высот и разгром полков генерала Кирьякова, он не предпринял никаких попыток преследования отступившего противника.
Если бы наши генералы во главе с Меншиковым знали, как сильно опасаются их союзники, они бы, возможно, не были бы столь поспешны в своем отступлении, которое с получением известия от Кирьякова превратилось в паническое бегство. Светлейший князь был ничуть не лучше своего любимца. Страх от поражения на Альме так сильно ударил ему в голову, что, боясь быть отрезанным противником от своих главных сил, он направился прямиком в Бахчисарай. Однако присутствие в Севастополе личного посланника царя заставило Меншикова остановиться в двух верстах от города и вызвать к себе Корнилова с Нахимовым и графа Ардатова. Князь собирался известить их о своем поражении и передать Корнилову верховное командование над крепостью.
Господа, мы потерпели ужасное поражение, отрывисто говорил князь, нервно теребя в руках свою треуголку. Их проклятые штуцера выбили половину моего войска! Видели бы вы только эту адскую картину! Просто уму непостижимо, что они делали с нами! А потом эта шрапнель с высот Она выкашивала мои батальоны за рядом ряд, за рядом ряд, и мы ничего не могли поделать. Нам пришлось отступить, чтобы сохранить хоть что-нибудь! Иначе мы все бы там полегли!
Было хорошо видно, как трудно Меншикову было говорить. Светлейшего князя постоянно била внутренняя дрожь, и ему стоило больших усилий держать себя в руках перед собеседниками. Постепенно Меншиков справился с собой и принялся раздавать указания.
В столь сложной и чрезвычайно опасной ситуации интересы дела требуют моего незамедлительного присутствия в Бахчисарае. Там, собрав все наши силы в один кулак, я попытаюсь остановить продвижение врага вглубь полуострова. Хотя, если говорить честно, я не исключаю возможности того, что из-за численного превосходства врага нам придется оставить Крым.
Стоявшие перед Меншиковым адмиралы и Ардатов с удивлением взглянули на светлейшего князя, который, испугавшись, что его перебьют и начнут спорить, торопливо продолжил свою речь.
Итак, господа, вместе с армией я покидаю Севастополь и возлагаю обязанности командира гарнизона на вице-адмирала Корнилова, объявил свое решение Меншиков, стараясь при этом не смотреть в удивленное лицо моряка.
Слушаюсь, ваше высокопревосходительство! Корнилов вытянулся в струнку перед князем.
Надеюсь, Михаил Павлович не против моего назначения? с опаской в голосе поинтересовался князь у Ардатова.
Нет, ваша светлость. Вполне одобряю ваш выбор, коротко молвил тот в ответ.
Вот и славно! обрадовался Меншиков, боявшийся, что Ардатов будет всячески противиться его выбору, настаивая на кандидатуре Нахимова.
Приказываю вам, Владимир Алексеевич, защищать город до последнего солдата и матроса, как это завещал генералиссимус Суворов. Приказ и все необходимые инструкции я пришлю с нарочным, немедленно, как только прибуду в ставку, поспешно произнес светлейший, радуясь тому, что так удачно решил вопрос с Севастополем с молчаливого согласия Ардатова, которого в настоящий момент он больше всего опасался.
Ты поедешь со мной прямо сейчас, Михаил Павлович, или, собрав вещи, догонишь по дороге? Если будешь собираться, то я оставлю тебе эскадрон для охраны, но только прошу тебя, поспешай. Не ровен час, противник нагрянет.
Я, ваша светлость, остаюсь в Севастополе, так как не получил приказ государя императора об оставлении крепости.
Запыленное и усталое лицо Меншикова моментально превратилось в маску хищной птицы, готовой броситься на своего обидчика. Несколько секунд светлейший князь буравил Ардатова тяжелым взглядом, а затем с трудом выдавил из себя прощальные слова: