Сейчас вы сообщение отправлять не станете? уточнил я на всякий случай.
Меня ждет самолет, и я быстрее доставлю все сведения сам, чем если тратить время на шифровку, передачу и дешифровку. А вы, товарищ Соколов, точно не хотите лететь со мной?
Мысль о том, что можно будет жить в нормальных условиях, в квартире с горячей водой и с туалетом, питаться в наркомовской столовой, была очень соблазнительной. Но все это сейчас отступало на второй план. Поэтому, тяжело вздохнув, пришлось отказаться.
В Генштабе я ничем помочь не смогу. Сколько бы я ни прочел воспоминаний наших полководцев и сколько бы ни играл на компьютере, великим стратегом меня это не сделало. Все, что я еще вспомню по современной технике и военному делу, я вам передам. Кстати, много людей информированы о моей персоне?
Кроме товарищей Сталина и Берии, только два человека.
А как вы объясните остальным происхождение информации?
Для вас мы придумаем следующую легенду. Девятнадцать лет назад вы по заданию партии были направлены за границу, где и жили все это время. Капитан усмехнулся, ведь как раз лет двадцать назад Советский Союз распался, и я действительно оказался в другой стране. Это объяснит и вашу осведомленность по планам вермахта, и незнание многих нюансов советской жизни, и непривычные речевые обороты, которыми пользуется товарищ Соколов. С началом войны вы смогли получить важные сведения и недавно перешли линию фронта в районе Андреаполя. Ваше командование я соответствующим образом проинструктирую, а начальника особого отдела дивизии мы заменим.
Для вас мы придумаем следующую легенду. Девятнадцать лет назад вы по заданию партии были направлены за границу, где и жили все это время. Капитан усмехнулся, ведь как раз лет двадцать назад Советский Союз распался, и я действительно оказался в другой стране. Это объяснит и вашу осведомленность по планам вермахта, и незнание многих нюансов советской жизни, и непривычные речевые обороты, которыми пользуется товарищ Соколов. С началом войны вы смогли получить важные сведения и недавно перешли линию фронта в районе Андреаполя. Ваше командование я соответствующим образом проинструктирую, а начальника особого отдела дивизии мы заменим.
А что, прежнему доверять нельзя?
Нет, почему же. Сейчас на этой должности находится капитан госбезопасности Дружинин. Он старый большевик, верный и надежный. Но в этом деле, чем меньше людей будет в курсе, тем лучше. Поэтому особистом назначим человека, который уже знает и о шкатулке, и о вас. Правда, он работал по другому профилю, и звание у него небольшое. Но ничего, справится. Все новые данные будете передавать ему. Сами понимаете, держать на передовой мощную радиостанцию неразумно. Ему же мы отдадим ваше удостоверение сотрудника ГУГБ НКВД с настоящей фамилией и очередным званием лейтенанта госбезопасности, которое мы вам присвоим. Строго говоря, после почти двадцати лет выслуги вам положено более высокое звание. Но сами понимаете, бюрократические проволочки. Ведь на самом деле вы у нас никогда не числились.
А Танин?
Оставим на прежней должности и объявим благодарность, но в курс дела вводить не станем. Не его уровень. Чтобы помочь адаптироваться в новом мире, предоставлю в ваше распоряжение сержанта госбезопасности Авдеева. Можете задавать ему любые вопросы. Для человека, который два десятка лет не был на родине, это будет вполне естественно. Официально он будет числиться вашим ординарцем. У вас его, кстати, нет, а по должности положено. Через него также сможете передавать особисту дивизии письменные и устные сообщения, если не будет времени сделать это лично. У вас имеются какие-нибудь просьбы?
Есть, и очень большая. Надо эвакуировать как можно больше людей из прифронтовой полосы. Я, конечно, понимаю, что вывезти все население будет затруднительно но, по крайней мере, надо спасти всех детей.
Я займусь этим вопросом. Ситуация с транспортом очень тяжелая, но мы сделаем все, что только можно. Если бы мы знали, что будут вытворять фашисты на оккупированной территории, и как долго продлится война, то приложили бы больше усилий для эвакуации населения.
Отдав мне печать для запечатывания конвертов с секретными данными и, на всякий случай, маленький шифровальный блокнот с перечнем позывных и частот, капитан быстро попрощался, и поспешил к ожидавшей его «эмке». При этом он машинально похлопывал себя по карману, в котором лежала стенограмма нашего разговора.
Но мои хлопоты на этом не закончились. Проводив капитана, я начал знакомство со своим ангелом-хранителем.
Авдеев, спортивного телосложения парень, приставленный ко мне «ординарцем», попросив разрешения, тут же поменял свою форму энкавэдэшника с лейтенантским кубиком на армейскую полевую и теперь выглядел как обычный боец РККА.
Присаживайтесь, товарищ Авдеев, пригласил я его. У меня к вам серьезный разговор. Как я понимаю, вам отдали приказ быть моим телохранителем. Осторожный кивок в ответ. А в случае угрозы взятия меня в плен, вы должны не допустить этого любыми способами. Вплоть до ликвидации секретоносителя.
Никак нет, товарищ лейтенант госбезопасности. В случае взятия в плен я должен держаться с вами рядом и помочь вам бежать.