«Она жива. Санкта-Алина, отдавшая свою жизнь за Равку».
Я отдал свою жизнь за Равку, прорычал он, хотя вокруг не было никого, кроме деревьев, и Юрий, наконец-то призванный к порядку, затих.
Он велел ничегоям доставить себя к высокому мосту через реку и остаток пути до городка проделал пешком, не зная, куда ему направиться. Он был бос и по-прежнему одет в оборванную рясу Юрия и его поношенные брюки, к тому же залитые кровью там, где его оцарапала пуля. Ужасно хотелось помыться и надеть все чистое. Человеческие слабости.
Лавочники, стоящие на порогах своих магазинчиков, поглядывали на него с опаской, но им не стоило его бояться. По крайней мере пока. Городок был небольшим, но он заметил, что иконы были почти в каждом окне. В таком захолустье люди, как правило, были религиозны, и это стало только заметнее во время гражданской войны. Алина определенно пользовалась популярностью. На иконах она всегда была с белыми волосами и сияла так, словно проглотила солнце. Очень драматично. Еще он увидел Юриса святого военного времени, если такие бывали, и Санкту-Марью, покровительницу тех, кто далеко от дома. Ни следа Беззвездного святого.
«Всему свое время», сказал он себе, и Юрий поддержал его. В этом их мнения полностью совпадали.
В его мыслях то и дело мелькали имена. Стасик. Кирилл. Кириган. Антон. Ерык. Лавина воспоминаний. Он когда-то был ими всеми, но кем ему стать сейчас? У него было достаточно времени, чтобы обдумать это во время заключения в стеклянной тюрьме, но теперь, когда он был свободен, по-настоящему свободен в своем выборе, он понял, что подходит только одно из них. Самое первое: Александр. Ему больше не было нужды скрывать свою непохожесть. Святым суждено жить вечно.
Он вышел на грязную городскую площадь и увидел крохотную церквушку, увенчанную одним выбеленным известью куполом. Сквозь распахнутую дверь он видел священника, копошащегося у алтаря, и женщину, зажигающую свечку за упокой. Сойдет для убежища. Они просто не смогут прогнать босоногого бродягу прочь.
И только оказавшись внутри, в густой, прохладной тени древних стен, Александр понял, куда попал. Над алтарем висело изображение мужчины с железными цепями на запястьях и ошейником на шее, чей взгляд был устремлен в никуда. Санкт-Илья-в-Цепях.
Ему на самом деле было знакомо это место. Он вернулся к истокам: эту церквушку отстроили на руинах дома Ильи Морозова, деда Александра, которого бросили в реку с того самого моста, который Александр пересек по пути сюда. Он был известен как Костяной кузнец, величайший фабрикатор из всех когда-либо живших. Но и это было далеко не все.
Здравствуйте? поприветствовал его священник, повернувшись к двери.
Здравствуйте? поприветствовал его священник, повернувшись к двери.
Но Александр уже растворился в тенях бокового придела, обернув их, словно саван, вокруг себя.
Он тихо двинулся к двери, которая, как он помнил, должна была привести его в подвал, а затем вниз по шаткой лестнице в каморку, куда отправлялись старые скамьи и изъеденные молью гобелены. Его воспоминания были такими же темными и покрытыми пылью, как это место, но план церкви и того, что было под ней, намертво врезался в память, и поэтому он знал, что под этой комнаткой есть еще одна. Он нашел лампу и стал искать люк.
Много времени на это не потребовалось. Стоило ему потянуть за металлическое кольцо, как петли пронзительно заскрипели. Возможно, священник услышит и прочтет молитву за упокой блуждающих душ.
В голове возмущенно забормотал Юрий, потрясенный подобным святотатством, но Александр не обратил на него внимания.
«Я покажу тебе чудеса», пообещал он.
«Это святое место», возразил Юрий.
Александр чуть не рассмеялся. Что превращало эту церковь в святое место? Позолоченные нимбы святых? Слова священника?
«Молитвы, произносимые под этой крышей».
Александр скривился в темноте. Праведность монашка начинала утомлять.
Он спустился в комнату под подвалом.
Здесь пол представлял собой грязевое месиво, и в свете лампы не было видно ничего, кроме земляных стен, сквозь которые тут и там пробивались корни.
Но он знал, чем эта комната была давным-давно: мастерской на задах дома Морозова, местом, где его дед разрушал границы между жизнью и смертью, воскрешал разных тварей в надежде вложить свою силу в их кости. Он пытался создать свои собственные усилители и преуспел.
Александр пытался следовать по его стопам. Он уговорил мать привести его в этот город, в дом, в котором она жила ребенком. Когда она увидела, что на месте мастерской ее отца выстроили церковь, она смеялась добрый час без перерыва.
Знаешь, они ведь убили его, сказала тогда Багра, вытирая выступившие от смеха слезы. Предки тех самых мужчин и женщин, что живут в этом городе и молятся в этой церкви, кинули его в реку. Истинная сила пугает их. Она взмахом руки указала на икону над алтарем. Им нужна лишь ее иллюзия. Образ на стене, тихий и безопасный.
Но Александру была нужна именно сила, которую он и нашел в этом подвале, дневники деда, описания его экспериментов. Они стали его навязчивой идеей. Он был уверен, что сможет повторить то, что удалось Илье Морозову. Результатом стал Каньон.