Я никогда не хотела стать героем какой-нибудь истории, призналась Эри, уставившись на чуть изогнутый гриф хатуура. Я хотела лишь петь о них песни. Герой должен думать о вероятности войны, о жизнях, брошенных на чашу весов, о женщинах, сгоревших заживо по приказу жестокой королевы. Но я понимаю, что больше всего меня волнует моя собственная жизнь.
Тамара похлопала по своим топорам.
Это лишь означает, что вы хотите выжить, принцесса. И здесь нечего стыдиться.
Эри прижала пальцы к струнам.
Что ж. Начнем.
Она спустилась по ступеням храма прямо на утренний рынок. В ту же секунду покупатели прекратили торговаться, удивляясь тому, что Эри Кир-Табан, Небеснорожденная, вернулась к ним. Майю знала, что принцесса не в первый раз играет на храмовых полях, но все думали, что она в Равке, принимает ухаживания и готовится к браку с равкианским королем.
Принцесса плыла по рыночной площади в облаке шелка цвета молодой листвы, с убранными назад волосами и хризантемой, воткнутой за левым ухом. Она играла, и люди шли следом, прихватив детей, хлопая и приплясывая. Песню Эри выбрала не случайную «Цветочная дева». «Она наше солнце, и с ней возвратилась весна».
Когда они вошли в город, люди высыпали из домов с колокольчиками и барабанами в руках, чтобы подыграть принцессе. Они бросали цветы ей под ноги.
Они и в самом деле любят ее, произнесла Тамара в изумлении.
Мы слышали, вы ездили на встречу с варварами! крикнул кто-то.
Думали, вы станете женой Короля шрамов!
Но теперь, как видите, я вернулась, я не замужем и счастлива снова быть с вами, откликнулась Эри, и люди разразились приветственными криками.
Они прошествовали по мосту, и Эри завела новую песню, ликующую и патриотичную, военный гимн Шухана. Боевую песню.
Королева Макхи ждала их на широком дворцовом балконе, выходящем на реку.
Сестра! воскликнула она, распахивая объятия. Как это похоже на тебя прибыть таким необычным способом.
Не присматриваясь, невозможно было разглядеть, что зубы королевы сжаты, а глаза, скользнувшие с Эри на Майю и назад, чуть прищурены.
Разве мы не рады видеть возращение нашей сестры? крикнула она толпе, и люди взорвались приветственными криками. Разве не счастливы, что она в безопасности и добром здравии? Так пусть этот день станет днем пиров и поздравлений!
Макхи хлопнула в ладоши, и на площадь хлынули дворцовые слуги, раздающие пирожные с изюмом и золотые монеты.
Майю разглядывала лицо королевы, ее кривую улыбку, руки, раскинутые в покровительственном жесте.
«Она хочет быть любимой, поняла вдруг Майю. Как хотела и я. Она не может понять, почему ей предпочитают сестру, хоть она и умнее, и сильнее, и красивее. Всю свою жизнь она будет пытаться разгадать эту загадку, уверенная в том, что разгадка есть, и предлагать подданным взятки деньгами и сладостями, чтобы продемонстрировать свою щедрость». Королева Макхи пыталась убить Эри, и даже не один раз, а дважды, чтобы не жить вечно в ее тени. Должно быть, в отличие от сестринской зависти сестринской любви ей не хватило.
Как только они вошли во дворец, их окружила стража. Министр Йервей, доктор королевы, вышел вперед, чтобы поприветствовать их.
Принцесса Эри, вы в добром здравии? Думаю, нам следует осмотреть вас и назначить подходящие отвары, способные восстановить ваши силы после такого долгого путешествия.
Благодарю, министр Йервей. Но я прекрасно себя чувствую. Обо мне хорошо заботились наши равкианские друзья.
А где же все остальные Тавгарады?
Об этом я расскажу только моей сестре, ответила Эри невозмутимо.
Она примет вас в зале для аудиенций.
Министр Цзиун откашлялась.
Боюсь, что доступ в этот зал сейчас закрыт. Могу я предложить вам проследовать в зал Колышущихся перьев?
Но я только что был в зале для аудиенций возразил Йервей.
Там случился потоп.
Потоп?
Немного протек один из фонтанов, вмешался министр Нагх. Рабочие все еще там.
Майю тщательно скрыла облегчение. Возможно, Нагх и Цзиун с самого начала собирались исполнить то, что пообещали принцессе Эри. Возможно, их убедил вид толпы, провожавшей ее по улицам города. Это не имело значения. Они сыграли свою роль. Эри и Тамаре нужно было поговорить с королевой с глазу на глаз, а не на виду у всех министров, в месте, где она смотрела бы на них сверху вниз, облеченная всей властью, на протяжении тысячелетий принадлежащей королевам Табан.
Понятно, пробормотал министр Йервей. Больше сказать ему было нечего.
Зал Колышущихся перьев был выполнен в сочетании белого и золотого и напоминал о подсвеченных золотистыми лучами облаках. Освещение здесь очень шло Эри, делая черты ее лица мягче. Слуги принесли им хрустальные кувшины с вином и водой, а также блюдо нарезанных красных слив. Но они тут же исчезли, когда двери с грохотом распахнулись и в зал ворвалась Макхи в сопровождении своих Тавгарадов.
Ты смеешь вызывать меня, как какую-то служанку?
Эри лишь улыбнулась. Она поднялась и отвесила низкий поклон.
Прости, если обидела, сестра. Зал для аудиенций был затоплен, к тому же нам лучше было поговорить наедине.
Время для разговоров прошло, отрезала Макхи. Ты должна была прийти ко мне со своими тревогами. Но вместо этого стала плести интриги с королем варваров. Ты пошла к моим министрам с абсурдными россказнями о покушениях, стихах и тайных лабораториях. Мы встретимся в зале суда, где ты отречешься от своих обвинений и отдашься на мою милость.