С вами ничего не случится! повторил принц. Я запретил. Он наклонился поближе и понизил голос: Я устроил форменную истерику. В том, что ты хилый, есть свои плюсы.
Но но почему, ваше величество? спросила Ханна.
Вопрос был закономерным, но рискованным. Знал ли он, что Ханна гриш? Играл ли он с ними?
Принц откинулся на подушки, и выражение лукавства пропало с его лица.
Я был болен всю свою жизнь. С самого детства. Я и не помню, когда не был объектом насмешек или беспокойства. И даже не знаю, что из этого хуже. Другие люди чураются моей слабости. Ты ты подошла ко мне.
Болезнь есть болезнь, сказала Ханна. Тут нечего боятся.
Моя кровь была у тебя на руках. На платье. Тебе велели переодеться? Ханна кивнула. Ты не испугалась?
В вашей чашке отвар полыни, да?
Принц заглянул в чашку, которая теперь остывала на столике рядом с ним.
Он самый.
Я воспитывалась в монастыре в Гефвалле, но всегда больше интересовалась травами, целительством.
Тебя учили монашки? Это не похоже на предмет, который одобрила бы мать-хранительница.
Видите ли, осторожно начала Ханна, вышло так, что я, некоторым образом, изучала его сама.
Принц рассмеялся и тут же закашлялся. Нина заметила, как чуть дрогнули пальцы Ханны. Она покачала головой. Нет, это далеко не самая хорошая идея.
Но Ханна просто не могла видеть чьи-то страдания и не откликнуться.
Кашель принца стих, и он длинно, судорожно вздохнул.
Монастырь в Гефвалле, продолжил он как ни в чем не бывало. Я думал, туда отправляют строптивых девиц, чтобы из них выбили весь бунтарский дух и подготовили к роли послушных жен.
Так и есть.
Но твой дух им сломить не удалось? спросил принц, пристально глядя на Ханну.
Надеюсь.
И у тебя нет мужа.
Нет.
Ты поэтому вернулась в Ледовый Двор? И надела тот роскошный наряд?
Да.
А вместо этого к твоим ногам свалился задыхающийся принц.
Нина чуть не подавилась чаем.
Можешь смеяться, позволил принц. Я не стану тебя казнить. Он склонил голову набок. У тебя обрезаны волосы. Это знак преданности Джелю, ведь так?
Так и есть.
И вы обе молились надо мной. Его взгляд остановился на Нине. Ты взяла меня за руку. Некоторых казнили за попытку коснуться руки принца.
Но это была не я, набожно заявила Нина. Дух Джеля руководил мной.
Так вы истинно верующие?
А разве вы нет? спросила Нина.
Трудно верить в бога, лишающего меня возможности дышать.
Так и есть.
И вы обе молились надо мной. Его взгляд остановился на Нине. Ты взяла меня за руку. Некоторых казнили за попытку коснуться руки принца.
Но это была не я, набожно заявила Нина. Дух Джеля руководил мной.
Так вы истинно верующие?
А разве вы нет? спросила Нина.
Трудно верить в бога, лишающего меня возможности дышать.
Ханна с Ниной промолчали. Это прозвучало как богохульство, откровенное и неприкрытое, и им явно не стоило отпускать на этот счет замечания. Кто был главным в этой комнате? Джель или принц?
Наконец Расмус сказал:
Целительство и травничество не то, чем занимается большинство знатных дам.
Ханна пожала плечами.
Я не похожа на большинство знатных дам.
Принц оценил расправленные плечи Ханны, упрямую линию подбородка.
Я это вижу. Если преданность Джелю сделает меня таким же крепким, как вы, девушки, я думаю, стоит все-таки попробовать помолиться. Он расправил складки одеяла. Приходите навестить меня снова. Я нахожу ваше присутствие умиротворяющим.
Потому что Ханна лечит тебя, пока мы болтаем.
Ступайте, велел он, взмахнув рукой. Йоран проводит вас назад в ваши комнаты. Передавай привет отцу.
В его голосе безошибочно чувствовался сарказм. Так, значит, презрение Брума не осталось незамеченным.
Ханна с Ниной поднялись, присели в реверансах и, пятясь, покинули комнату.
Ты лечила его, обвиняюще шепнула Нина.
Дух Джеля руководил тобой? переспросила Ханна едва слышно. Бесстыжая.
Йоран вывел их за дверь, но не успели они пройти по коридору и пары шагов, как были остановлены двумя королевскими стражами.
Мила Яндерсдат, произнес один. Вы пойдете с нами.
Нина знала, что они не станут отвечать на вопросы. Простые люди не могли допрашивать королевскую стражу.
Она сжала Ханну в быстром объятии.
Я вернусь, не успеешь оглянуться.
Пока ее вели по коридору, она оглянулась и увидела, что Ханна смотрит ей вслед застывшим от ужаса взглядом. «Я вернусь к тебе», поклялась она. Оставалось только надеяться, что она сможет сдержать клятву.
Коридор сменился другим, и Нина, следовавшая за стражами, поняла, что оказалась в той части дворца, что была ей совершенно незнакома. Камень стен здесь выглядел древнее и был скорее не белым, а цвета слоновой кости, а когда она посмотрела вверх, то увидела украшавшую стены резьбу в виде гребней, отчего создавалось ощущение, будто идешь внутри грудной клетки громадного чудовища, в туннеле из костей.
Это место было построено, чтобы подавлять, но архитекторы Ледового Двора выбрали не тот мотив. «Смерть это мой дар, думала Нина, и я не боюсь ушедших». Она всегда носила с собой два крохотных осколка кости, спрятанных в рукаве, на случай если ей вдруг потребуются дротики. И пуговицы у нее были костяными. А еще, само собой, были мертвецы. Королей и королев, а также их важнейших приближенных хоронили на Белом острове задолго до того, как вокруг него возвели Ледовый Двор, и Нина слышала их шепот. Армия, ждущая ее приказа.