Разная судьба средних классов в развитых и развивающихся странах будет решающей экономической и политической реальностью в 2030 г. и в последующие годы. Джонсам будет сложно успевать за Сингхами и Ванами на всех фронтах. «Ответ на вопрос о том, каким представляется средний класс растущим или сокращающимся, оптимистично настроенным или обеспокоенным, богатеющим или беднеющим, участвующим или отстранившимся от политики, зависит от того, с кем и где вы общаетесь», замечает обозреватель и редактор Клайв Крук. Соперничают ли средние классы мира друг с другом за рабочие места и процветание? Если да, и условия конкуренции несправедливы, то среди электората нарастает поддержка экстраординарных мер вроде протекционизма.
В 2015 г. Исследовательский центр Пью объявил, что бедные и богатые домохозяйства впервые за два поколения обогнали по численности домохозяйства среднего достатка. В 1971 г. в США было 80 млн домохозяйств среднего достатка (сравните с 52 млн бедных и богатых домохозяйств). В 2015 г. домохозяйств среднего достатка было 120,8 млн, а численность двух других групп составила 121,3 млн. Аристотель перевернулся бы в могиле перед лицом такой перспективы! Отражая стагнацию американского среднего класса, Гомер Симпсон за три десятилетия существования мультсериала перепробовал почти 200 занятий, но не добился карьерного роста ни в одной области 600 эпизодов, и никакого улучшения в экономическом статусе персонажа.
Политики и обозреватели безответственно винят если не в упадке, то в стагнации американского и европейского среднего класса иммиграцию, несправедливую конкуренцию со стороны развивающихся рынков и безразличие элит к негативным последствиям глобализации. В результате мы получили Брекзит и Дональда Трампа в кресле президента. На мировой экономический и геополитический порядок, установившийся после Второй мировой войны, обрушивается критика с обоих концов политического спектра.
Конфликты возникают и между компаниями. Предприятия на развивающихся рынках день ото дня становятся крупнее, а предприятия в Европе и США за редким исключением, в частности в сфере технологий, сокращают свои масштабы. Но даже в технологическом секторе мы наблюдаем укрупнение китайских и индийских компаний. Это связано не только с обширной аудиторией, обслуживаемой ими, но и тем фактом, что больше людей выходят в онлайн и пользуются цифровыми сервисами. Истина заключается в том, что в Китае и Индии больше пользователей широкополосных сетей, социальных сетей и мобильных платежей, чем в США. Этот разрыв будет только увеличиваться.
Как будут европейские и американские компании справляться со смещением центра тяжести мирового потребления среднего класса в сторону Азии? Могут ли они конкурировать за долю рынка наравне с местными предприятиями? Alibaba более крупная компания, чем Amazon, компания Didi недавно выкупила китайское подразделение Uber, а Индия имеет более значительную численность занятых в ИТ-секторе техников и инженеров, чем США. Для среднего класса важны сильные компании, поскольку они создают хорошо оплачиваемые рабочие места и предоставляют специалистам возможности для продвижения по службе и профессионального роста. Экономика в условиях постглобализации сложное пространство для конкуренции для всех ее участников, в особенности для старого среднего класса, именно поэтому такие компании, как General Motors и Sears, переживают упадок.
Посмотрим теперь на компании нового типа, например Spotify и Airbnb. Это два чемпиона технологического сектора и принадлежат к числу «единорогов», о которых мы уже упоминали, частных компаний с капитализацией свыше $1 млрд. Многие годы Spotify и Airbnb воспринимались бизнес-ангелами и венчурными инвесторами как идеальное вложение средств. Однако большая часть их клиентов и доходов ограничены пределами Европы и Америки. Airbnb с трудом расширяется. Spotify не раскрывает информацию о количестве клиентов в Китае и Индии, которые скромно объединены в общую категорию «остальной мир». Что-то идет не так, если такая компания, как Spotify, обходит вниманием два национальных рынка, которые вскоре станут крупнейшими в мире.
Даже Netflix американская компания, которая работает более чем в 190 странах мира, которая имеет больше подписчиков и доходов от стриминга в международном масштабе, чем в США, и на которую приходится 20 % глобального онлайн-трафика, пока откладывает выход на китайский рынок. Платформа производит контент на китайском языке, однако он предназначен для китайской диаспоры. В Индии Netflix сталкивается с меньшим числом препятствий, однако компании все же пришлось снизить стоимость подписки, чтобы подстегнуть вялый рост. «И без того борющаяся с такими глобальными гигантами, как Walt Disney Co. и Amazon.com Inc., Netflix теперь вынуждена соперничать с радио-, телевещательными компаниями и крупными болливудскими студиями, которые в союзе с [индийскими] операторами мобильной связи заманивают пользователей бесплатными акциями и подписками стоимостью всего 40 центов в месяц, писала в 2019 г. индийская газета The Economic Times. Ожесточенная конкуренция может смешать планы директора компании Рида Хастингса по привлечению 100 млн клиентов в Индии». На момент написания этой статьи у Netflix было всего 4 млн клиентов в стране, где рынок видеостриминга в два раза больше, чем в США. Американские компании терпят провал?