Замерзнуть решила, Лали? Покинув теплый салон, Туманов сел рядом, накрыл мои ноги пледом и по-хозяйски принялся застегивать на мне куртку. Или сбежать?
Мешать вам не хотела, сказала я, перехватывая бегунок молнии, который безбожно буксовал в мужских руках.
С чего ты взяла, что мешаешь? нахмурился дракон.
С его появлением дискомфорт усилился. Когда ехали в машине, я тоже чувствовала себя не в своей тарелке, но списывала это на волнение. Сейчас же беспокоиться было не о чем: встреча состоялась, дети сияли от счастья, и все шло просто-таки отлично. Только вот неприятное чувство росло и крепло, запуская невидимые когти в мое горло. Может, правда, осень виновата? Я чуть поморщилась, накрывая рукой ожерелье, будто неосознанно пыталась его спрятать. Попыталась отодвинуться от Туманова, но он схватил меня за руку и встревоженно спросил:
Лали, что не так?
Все нормаль
Неправда! перебил он, всматриваясь в мое лицо. Взгляд его скользнул ниже и буквально впился в мою ладонь. Пару секунд дракон сосредоточенно изучал мои дрожащие пальцы и то, что они прикрывали, после чего потребовал: Сними его.
Нет, уперлась я.
Но Туманов не слушал. Нащупав застежку на шее, он сам ее расстегнул. Поймав ожерелье, я растерянно прижала его к груди, однако в конец обнаглевший дракон умудрился выхватить украшение и Матерь Божья! Этот чешуйчатый болван вышвырнул его за борт!
Да как ты вы Кто дал вам право топить мои вещи?! Тоска сменилась праведным гневом, и как-то сразу стало жарко, а не прохладно, поэтому я решительно дернула вниз молнию, снова распахивая куртку.
Лали
Милалика Сергеевна! прорычала я, волком глядя на работодателя.
Я куплю вам новое ожерелье, Милалика Сергеевна, пообещал мерзавец. С настоящими изумрудами, добавил он, намекая, что муж подарил мне фальшивку.
Лали
Милалика Сергеевна! прорычала я, волком глядя на работодателя.
Я куплю вам новое ожерелье, Милалика Сергеевна, пообещал мерзавец. С настоящими изумрудами, добавил он, намекая, что муж подарил мне фальшивку.
Дело не в камнях! продолжала злиться я. Было чувство, будто у меня кусок души вырвали, а он изумруды.
В камнях, Лали! Именно в них! Туманов схватил меня за плечи и чуть тряхнул. Они насквозь пропитаны чарами. Темными, мерзкими. Я сразу не понял, что там за смесь. Подчинение, поклонение что? Прежде чем отпустить, он провел ладонями по моим рукам, чуть погладив.
Я открыла рот и закрыла, так ничего и не сказав. Зажмурилась, пытаясь переварить услышанное, а заодно и прислушаться к собственным ощущениям. Дыра в душе больше не беспокоила, как и мысли о Владиславе. Зато меня буквально распирало от желания срочно вернуть проклятую побрякушку, будто это не ожерелье, а дитя родное.
Господи, неужели Арсений прав и на изумруды был наложен какой-то приворот? Может, именно поэтому Влад просил меня надевать его подарок хотя бы раз в месяц? Но тогда получается, он знал о его свойствах и активно их использовал, удерживая все эти годы меня рядом. Ладно, раньше, но сейчас-то зачем? На кой черт он отдал мне заряженную магией хреновину после развода? Чтобы и дальше по нему сохла, что ли?
Так, стоп! Я тряхнула волосами, пытаясь собраться с мыслями. Если ожерелье зачаровано, почему я раньше этого не ощущала?
А сегодня, значит, ощутила?
Что-то такое было, да Думала, просто воспоминания нахлынули.
О бывшем муже воспоминания, я прав? Вас к нему потянуло? скрипнул зубами дракон. Я кивнула ну а смысл скрывать? Вот подонок! Я сверну ему шею, рыкнул он в раздражении.
Пожалуйста, не надо, испугалась я. Не за Владислава, а вообще. Лучше скажите, что спровоцировало все эти неприятные симптомы? Раньше, надевая подарок мужа, я, наоборот, чувствовала себя счастливой.
Во-первых, раньше на вас не было моей защитной метки, во-вторых, отсутствовала привязка к нашей семье
А в-третьих? Он так внезапно замолчал, что вопрос сам собой напрашивался.
Полагаю, дело во мне. Ожерелье, настроенное на то, чтобы удерживать вас рядом с дарителем и ограждать от всех остальных, агрессивно отреагировало на мое присутствие. Простите, Лали, извинился Арсений. А потом улыбнулся и нагло заявил: Но согласитесь, нет худа без добра! Мы разоблачили ваш рабский ошейник и отправили его поплавать.
Лучше бы я его в ломбард сдала, проворчала, вспомнив о возмутительном поступке работодателя.
Э, нет! мотнул головой тот. Даже если бы не на что стало жить, вы продали бы последнюю рубаху, кота, себя, но только не эту зачарованную стекляшку. Вещи, пропитанные темным колдовством, непросто оторвать от жертвы.
Непросто? Серьезно? Из моего горла вырвался нервный смешок. Ну, значит, вы уникум, Арсений Романович. Раз и нет ожерелья-прилипалы!
Да, я такой, рассмеялся дракон, снова потянувшись к моей куртке.
Прекратите, отмахнулась я. Мне больше не холодно.
И не тоскливо?
Не-а.
Рад это слышать.
Я действительно чувствовала себя иначе. Свободной, счастливой дышать стало легко и приятно, больше ничего не давило на грудь, не сосало под ложечкой и не нагоняло воспоминания о счастливой семейной жизни, которая таковой не была. Как же все-таки хорошо, что Туманов пригляделся к «изумрудам». Раньше он видел их только мельком, к тому же я каждый раз старалась прикрыть ожерелье рукой. А тут сел рядом и что-то унюхал. Молодец драконище!