В приватной башенке мигнул свет, кто-то водил из стороны в сторону фонарем. Мы приблизились с размеренной торжественностью.
Что там с елиледжем? спросил князь фонарщика. Тот был в таком же балахоне, только маска его оказалась снабжена длинным птичьим клювом.
Я хмыкнула, не разжимая губ.
Его засевают в сердцах верных. Фонарь качнулся. И не только его.
Престол и наследие? Слово и дело?
Огонек дергался уже раздраженно. Экселленсе, кажется, подбирал в пары первые пришедшие на ум слова.
Море и солнце? Корона и кристалл?
С последним он угадал, ему ответили:
Во имя безмятежности.
Экселленсе издал душераздирающий вздох, приглушенный скрипом старых деревянных петель. Стена башенки опустилась подобно замковому мосту, открывая темный зев входа.
Проходите, братья и сестры, предложил фонарщик.
Благодарю, брат Первый сенешаль.
Никогда ничего не меняется, ругался шепотом экселленсе, придерживая меня под локоть, когда мы спускались по каменной винтовой лестнице. Сеятели тупоумные. Сначала они сеют, потом покушаются на символы власти.
Выразив ему сочувствие мычанием, я сосредоточилась на спуске, который, к счастью, скоро закончился. Мы оказались в огромном, действительно огромном, настолько, что противоположный его конец не был виден в свете потолочных частых светильников, зале. Потолок его походил на пчелиные соты, а пол, в трещинах и выбоинах, на бесконечную старую столешницу. Здесь было очень многолюдно, около сотни фигур в балахонах толпились шагах в тридцати от входа.
Мы подошли к ним.
Брат Четвертый канцлер, шепнул кто-то экселленсе, вы сегодня припозднились.
Вербовал новую адептку нашей великой цели, брат Восьмой канцлер, ответил князь любезно, но шепотом. Позвольте представить вам сестру Двадцатую гранд-даму.
При всем уважении, брат, эта должность уже закреплена за графиней Грандебоко.
Это немыслимо! Я же просил оставить двадцатую за мной.
Не горячитесь, брат. Женские имена в нашем великом деле представлены несколько однообразно, графиня заняла его раньше.
Двадцать первая?
Синьорина Окопиколи.
Экселленсе ругнулся, его собеседник продолжил перечислять патрицианские фамилии, они поспорили, в результате чего я оказалась сестрой Третьей кастеляншей.
Это мне понравилось. Князь был только четвертым, а синьор Пассерото, которого я без труда узнала под маской, всего лишь Восьмым.
Говорят, шепнул вампиру дворцовый управляющий, что о нас прознал тишайший Чезаре и теперь, вполне вероятно, скрывается под одним из капюшонов.
Кто говорит?
Брат Девятый магистр.
О, прошептал экселленсе недоверчиво, он может говорить?
До вас дошли страшные известия о его болезни? Говорит граф то есть брат Девятый с трудом, я навещал его нынче вечером в портовой резиденции, прежде чем явиться сюда.
Болезни?
Ужасная инфлюэнца, брат охрип, ему приходится кутать шею шарфом и питаться лишь бульоном.
Князь сокрушенно прищелкнул языком, и я готова была поклясться, что клыки его, сейчас скрытые маской, не помещаются во рту.
Чезаре! Он здесь! Именно эту встречу пообещал мне князь через Карло. Разумеется, наша серенити не мог оставить без внимания столь многочисленное тайное общество.
Глаза мои шарили по толпе, пытаясь выхватить из нее знакомые очертания. Я ведь его узнаю, правда? Но балахоны были отвратительно похожи один на другой, маски разнообразием тоже не отличались. Это были в основном простые личины Вольто и Лекарей. Лишь одна рослая дама щеголяла золоченой маской Аквадораты, которая нелепо контрастировала с мешковиной капюшона.
Шум разговоров стих. С потолка, истошно скрипя и дергаясь, спускалась на веревках дощатая платформа, видимо, в прошлой жизни служившая грузовым лифтом. На ней, горделиво скрестив руки, стоял мужчина. Как только его голова оказалась в помещении, он стал говорить.
Братья и сестры скрип в эту лихую годину скрип мы собрались здесь скри-и-ип чтобы
Платформа дернулась, остановилась, опасно накренившись. Одна из веревок, видимо, застряла в блоке. Оратор пошатнулся, посмотрел вниз и спрыгнул, шлепнув об пол подошвами туфель.
Все зааплодировали:
Браво, брат Первый тайный канцлер! Какое чудесное появление.
Вы спустились с небес подобно древнему богу
Древнему богу-спасителю
Спасителю отечества
Хорошо, что рот мой был занят, потому что я уже азартно придумывала фразу, начинающуюся на «отечество».
Какой, однако, балаган. Ему не стыдно? Я имею в виду командора? Лицо его скрыто под маской, но голос-то узнаваем. Первый тайный канцлер? Шут! Клоун!
Синьор да Риальто меж тем, раскланявшись публике, поприветствовал новых адептов. Нас, новичков, оказалось более десятка, и тайные имена по очереди выкрикивались самими адептами.
Сестра Третья кастелянша, сказал за меня князь, и дама-Аквадората повернула в мою сторону золоченое лицо.
Видимо, тоже кастелянша, может даже Первая. Конкуренция у нас, кастелянш, кажется, небольшая.
Командор продолжал вещать. Лихая година в нашем тишайшем отечестве должна была наступить со дня на день, и в это нелегкое время мы, сплотившись плечом к плечу, должны были
Что? Мне даже показалось, что я ослышалась. Предполагалось, что на наших сплоченных плечах на престол взойдет его величество Теодорих. Король?