Я почувствовала, как по щекам текут слезы. Стряхнула их, мотнув головой, шмыгнула носом.
Продолжать?
Прокурор после паузы спросил:
Кто рассказал вам о таком способе отравления?
Никто. Я только что его изобрела. Разве он не логичен? Книжные страницы часто слипаются, и читатель облизывает пальцы, чтобы было удобно листать. Так яд проникнет через рот. Иногда острый край страницы режет пальцы, в таком случае яд попадет сразу в кровь, и, наверное, будет действовать несколько быстрее.
Синьор Лакорте опустил руку под стол. Скрипнул выдвижной ящик, и на свет появился лист бумаги. Свинцовый карандаш прокурор извлек из внутреннего кармана.
Какой именно яд вы бы использовали? Он быстро писал и задал вопрос, не прерываясь. Название?
Не уверена, этот вопрос я не изучала. Наверное, тот, который обладает растянутым по времени действием.
Почему?
Чтобы в момент смерти жертвы отсутствовать и отвести подозрения.
Великолепно, пробормотал прокурор себе под нос.
Обращайтесь, разрешила я. Злодейские планы мое кредо.
Он сложил исписанный лист и спрятал его в карман, достал из ящика другой.
Если бы вы все-таки воспользовались саламандрами, дона догаресса
Никогда! Я Саламандер-Арденте, моя семья занимается разведением этих чудесных ящериц уже несколько поколений. Огненные саламандры наш хлеб, наш символ, наше благосостояние. Использовать одну из них для убийства непростительный грех.
Ваши питомцы часто впадают в безумие?
Это самые покладистые и дружелюбные создания во всех обитаемых мирах.
И все же.
Иногда. Самцы. В период брачных игр. Я говорила, а волосы на моей голове шевелились от подступающего ужаса.
Каминная саламандра в спальне матушки была самцом. Чикко пришла с ним поиграть, видимо, развлечение ей наскучило, и кавалер попытался следовать за ветреной подружкой. Саламандры не могут покинуть огонь самостоятельно, но этот, наверное, смог.
Отчего они могут взорваться?
А ведь был взрыв. Я его слышала, но приняла за фейерверк. Предположим, кто-то накачал ящерицу взрывчатым веществом
Прокурор повторил вопрос.
Помолчите! прикрикнула я. Вы мешаете думать.
Так-так Ну хорошо, чисто теоретически, я надеваю перчатки, достаю из камина саламандру, опускаю ее в футляр, та засыпает. Левой рукой я разжимаю ей челюсти, правой сыплю в глотку ну, например, порох. Ба-бах! Осколки футляра летят мне в лицо. Порох воспламенился от внутреннего жара саламандры.
Это невозможно, сообщила я прокурору. Если был взрыв в камине, взрывчатку подложили непосредственно в него.
Каким образом? Злоумышленник тогда подорвался бы одним из первых.
Она могла находиться внутри полена, предположила я. В выдолбленном углублении. Дерево прогорело не моментально, вещество вступило в контакт с огнем, взрыв, но преступник слышит его уже с безопасного расстояния.
Карандаш быстро скрипел по бумаге, синьор Лакорте бормотал «чудесно» и «великолепно», слегка раздвоенный кончик его носа подергивался.
Болван. Устроил мне допрос, когда Чезаре нужна поддержка и помощь. Дож раздавлен, он потерял мать. Моя скорбь в сравнении с его ничтожна. Мы выясним личность преступника, осудим его и покараем.
Малышка Чикко, выжила ли при взрыве она? Спросить? Нет. Пока допрос касался лишь каминных саламандр, о том, что маджента во время взрыва была с синьорой Маддаленой, Совету десяти, кажется, неизвестно.
Прокурор продолжал спрашивать. Теперь его интересовал наш с супругом визит к тишайшей свекрови.
То есть, дона Филомена, когда вы покидали спальню, синьора Муэрто находилась в кровати?
Я отвечала, что да, в постели, но собиралась вставать, чтоб переодеться к предстоящей прогулке в компании его серенити и моей. Что мы с тишайшим Муэрто отправились в его гардеробную, и что весть об ужасном событии принес нам секретарь дожа синьор Копальди.
Лакорте серьезно кивал, но пометок не делал. По моим внутренним ощущениям, я находилась в кабинете уже более двух часов. У меня болела спина и затекли конечности, а голос стал хриплым и ломким. Мне еще несколько раз приносили попить, но дела это не поправило. Я кашляла и сипела.
Наконец прокурор сообщил, что решение о моей дальнейшей судьбе примет его серенити лично, свернул в трубочку свои записи, встал, поклонился и вышел.
Что? Решение о судьбе? Я не ослышалась?
Дверь оказалась заперта, мебель приколочена к полу гвоздями, окон попросту не было. Можно было извлечь ящик письменного стола и колотить им до посинения, но я рухнула на свой стул и расплакалась.
Поздно, дурочка, рыдать нужно было при синьоре Лакорте, требовать встречи с супругом, изображать обморок и нервный припадок. А ты отчего-то решила демонстрировать стойкость. Вот и сиди теперь, жди неизвестно чего.
Наверное, я, обессилев, задремала, или, скорее, впала в тяжелую сонную одурь. Когда повернулся ключ в замке, я испуганно вскочила.
Дона Филомена, церемонно проговорил появившийся на пороге синьор Копальди, вас ждет его серенити.
Гвардейцы посторонились, пропуская нас вперед.
Артуро, спросила я, что происходит? Как чувствует себя его серенити? Вы нашли преступника?
Он посмотрел через плечо на стражников и прошептал: