Я попробовал стрелять воздушными лезвиями и огненными стрелами, но первые не слишком точно летели а вторые быстро теряли мощность на высоте. Пришлось и дальше стрелять льдом, стараясь не подпускать клювастых преследователей близко к дирижаблю. Чудища меня терпели не больше минуты, а потом резко переместились на другую сторону от гондолы, где вообще не было двери только небольшое окошко.
Я тоже перебрался туда, но вот из окошка стрелять было совсем неудобно слишком оно было здесь маленькое. Только рука и проходила Одна из тварей изловчилась, подлетев совсем близко, и попыталась цапнуть меня за руку. Я успел заметить опасность и использовал кастет соответственно данному мной названию со всей дури врезал кулаком по мелькнувшему клюву. Руку обожгло болью, и я сразу втянул её внутрь. От костяшек до запястья тянулся глубокий порез, из которого, не останавливаясь, текла кровь.
Чертыхнувшись, я закрыл окно и кинулся наверх, к ящичку, стоявшему в пустующей каюте, где хранились бинты.
Как там? крикнул мне Рубари.
Хреново. Подбираются! ответил я на бегу. Руку мне поцарапали
Н-ч-го! С-йчас тст-нут! успокоил меня механик.
И оказался прав. Пока я заливал руку каким-то настоем, вроде бы дезинфицирующим, пока заматывал её бинтом не было слышно ни ругани Рубари, ни каких-либо посторонних звуковИ когда я закончил с обработкой раны, оказалось, что коварная атака на мою руку была последней попыткой нас достать. «Шарк» влетел в облачность и теперь поднимался в сплошном тумане.
Хреново. Подбираются! ответил я на бегу. Руку мне поцарапали
Н-ч-го! С-йчас тст-нут! успокоил меня механик.
И оказался прав. Пока я заливал руку каким-то настоем, вроде бы дезинфицирующим, пока заматывал её бинтом не было слышно ни ругани Рубари, ни каких-либо посторонних звуковИ когда я закончил с обработкой раны, оказалось, что коварная атака на мою руку была последней попыткой нас достать. «Шарк» влетел в облачность и теперь поднимался в сплошном тумане.
Я снова взялся за штурвал и как только мы вынырнули из облаков, сразу изменил курс и направился к Саливари. Скалу практически полностью затопило облачностью. Выше облаков торчала только башня мэрии с городскими часами и крыши самых высоких построек. В этом густом тумане мы едва-едва нашли свой собственный причал. Здесь, над тучами, ветер ещё больше усилился, и мы с большим трудом загнали дирижабль в ангар. Рубари вообще пришлось выходить и подтягивать его вручную.
Когда мы, наконец, смогли затушить логосы, уже наступил вечер, а на улице вовсю бушевала непогода. Да и температура внутри ангара стремительно падала. К моей вящей радости, на этот случай у нас был сколочен небольшой домик. Внутри была кухонька, две спальни и, главное, печка. Мы развели в ней огонь, чтобы согреться, и только тогда я понял, что знобит меня вовсе не от холода. И другой причиной такого отвратительного самочувствия, по здравому размышлению, могла быть лишь рука.
Размотав повязку, я с ужасом уставился на опухшую кисть и тёмные края раны, нанесённой острым клювом. Рубари, почесав бороду и внимательно посмотрев на это безобразие, молча оделся и ушёл. А вернулся уже с насквозь промокшим старичком-лекарем, который лишь головой покачал, глядя на моё ранение.
Ежели с птичками-то столкнулись, надо же сразу ко мне! заметил он, рассматривая руку и подслеповато щурясь. У них-то на клювиках много дряни-то всякой Вот грязь и занесли
И что, теперь готовиться к перерождению? поинтересовался я, ёжась от озноба.
Да тут-то как хотите Лечение будет, правда, подешевше, ответил старичок.
Тогда лечите, согласился я, хотя вообще от меня согласия никто и не требовал.
Руку мне почистили, а внутрь влили пару-тройку противных микстур. Содрал с нас лекарь целых двадцать пять единиц.
Завтра будете на ногах, а сегодня советую вам поспать, заметил старичок, пересчитывая чешуйки перед уходом. Организму бы вашему отдохнуть надо и силы поберечь.
Рубари почти что насильно накормил меня то ли обедом, то ли ужином, а затем я отправился спать, как и посоветовал старый лекарь. И это у меня в тот вечер получалось лучше всего Печка нагрела помещение, я улёгся в кровать, закутался в тёплое одеяло и уснул, слушая, как ветром грозно трясёт ворота ангара.
Буря продолжалась до утра. Когда я проснулся, снова чувствуя себя здоровым и бодрым, то первым делом выбрался на воздух. Саливари был окутан туманом туч, и всё вокруг от мостовых до пробегающих по улицам собак было мокрым и скользким. Что поделать, один из недостатков жизни на скалах непомерная влажность И даже когда дождь закончился, влажность ещё нескоро приходит в норму. Совсем как на берегу моря, где и в жару за ночь мокрые вещи не успевают высохнуть.
Полдня мы с Рубари ждали, когда же хоть немного прояснится а потом снова отправились искать ори-ори. К сожалению, когда мы, наконец, нашли первую их стаю, было уже слишком поздно начинать охоту. Скоро должно было стемнеть, а находиться в это время у поверхности было бы верхом суицидального безумия.
Кстати, размышляя о превратностях судьбы охотника, я понял, что мне было бы крайне интересно попасть когда-нибудь на Тиаран Дело в том, что Саливари возвышалась над землёй более чем на пять сотен метров. А вот её конкурент всего на четыре сотни. И хотя стараниями людей плато было превращено в неприступную для сухопутных чудовищ крепость, но как они вообще спасались от летающих гадов? Все, кому довелось там побывать, как в один голос утверждали, что чудовища на скалу не нападают и ходить по ней совершенно безопасно. Вот и было бы интересно узнать, как они этого вообще добились