Эта философия стала господствующей. О металлах, угле, нефти стали говорить, что они «производятся», а не «добываются» (или «извлекаются»). Перечислим коротко принципы политэкономии Маркса в отношении природы:
Эта философия стала господствующей. О металлах, угле, нефти стали говорить, что они «производятся», а не «добываются» (или «извлекаются»). Перечислим коротко принципы политэкономии Маркса в отношении природы:
«Силы природы не стоят ничего; они входят в процесс труда, не входя в процесс образования стоимости» [9, c. 499].
«Силы природы как таковые ничего не стоят. Они не являются продуктом человеческого труда, не входя в процесс образования стоимости. Но их присвоение происходит лишь при посредстве машин, которые имеют стоимость, сами являются продуктом прошлого труда Так как эти природные агенты ничего не стоят, то они входят в процесс труда, не входя в процесс образования стоимости. Они делают труд более производительным, не повышая стоимости продукта, не увеличивая стоимости товара» [9, c. 553].
«Производительно эксплуатируемый материал природы, не составляющий элемента стоимости капитала, земля, море, руды, леса и т. д. В процесс производства могут быть включены в качестве более или менее эффективно действующих агентов силы природы, которые капиталисту ничего не стоят» [10].
Но в 1865 г. в книге У. С. Джевонса «Угольный вопрос» был дан прогноз запасов и потребления угля в Великобритании до конца XIX века. Осознав значение второго начала термодинамики, Джевонс дал ясное понятие невозобновляемого ресурса. Он писал: «Поддержание такого положения физически невозможно. Мы должны сделать критический выбор между кратким периодом изобилия и длительным периодом среднего уровня жизни Поскольку наше богатство и прогресс строятся на растущей потребности в угле, мы встаем перед необходимостью не только прекратить прогресс, но и начать процесс регресса» (цит. по [11, c. 231]).
Патриарх английской науки Дж. Гершель так писал о книге «Угольный вопрос»: это атака на эгоизм богатых англичан ныне живущего поколения. Эту проблему экономисты игнорировали. Исключив из политэкономической модели проблему природных ресурсов, Маркс и Энгельс не приняли термодинамики, и категория невозобновляемого ресурса была игнорирована в политэкономии «Капитала». Это сделало политэкономию Маркса устаревшей.
Так же они поступили в отношении второго начала термодинамики, которое утверждало невозможность бесконечного использования энергии Вселенной, накладывало ограничения на саму идею прогресса. Дело было не в незнании, а в активном отрицании. В письме Марксу от 21 марта 1869 г. Энгельс называет концепцию энтропии «нелепейшей теорией»: «Я жду теперь только, что попы ухватятся за эту теорию как за последнее слово материализма. Ничего глупее нельзя придумать И все же теория эта считается тончайшим и высшим завершением материализма. А господа эти скорее сконструируют себе мир, который начинается нелепостью и нелепостью кончается, чем согласятся видеть в этих нелепых выводах доказательство того, что их так называемый закон природы известен им до сих пор лишь наполовину. Но эта теория страшно распространяется в Германии» [12].
Более развернутое отрицание Энгельс сформулировал в «Диалектике природы»: «Клаузиус если я правильно понял доказывает, что мир сотворен, следовательно, что материя сотворима, следовательно, что она уничтожима, следовательно, что и сила (соответственно движение) сотворима и уничтожима, следовательно, что все учение о сохранении силы бессмыслица, следовательно, что и все его выводы из этого учения тоже бессмыслица.
В каком бы виде ни выступало перед нами второе положение Клаузиуса и т. д., во всяком случае, согласно ему, энергия теряется, если не количественно, то качественно. Энтропия не может уничтожаться естественным путем, но зато может создаваться» [13, с. 599, 600].
В особом разделе «Излучение теплоты в мировое пространство» Энгельс пишет: «Превращение движения и неуничтожимость его открыты лишь каких-нибудь 30 лет тому назад, а дальнейшие выводы из этого развиты лишь в самое последнее время. Вопрос о том, что делается с потерянной как будто бы теплотой, поставлен, так сказать, без уверток лишь с 1867 г. (Клаузиус). Неудивительно, что он еще не решен; возможно, что пройдет еще немало времени, пока мы своими скромными средствами добьемся его решения Кругооборота здесь не получается, и он не получится до тех пор, пока не будет открыто, что излученная теплота может быть вновь использована» [13, 599].
Энгельс специально подчеркивает, что видит выход в том, что можно будет «вновь использовать» излученную теплоту. Таким образом, идеология неограниченного прогресса не только заставила классиков марксизма отвергнуть главный вывод термодинамики (и создаваемую ею новую картину мира), но и пойти вспять, возродив веру в вечный двигатель второго рода. Огромный культурный и философский смысл второго начала, который либеральная политэкономия просто игнорировала, марксизм отверг активно и сознательно.