Вот основные моменты. С началом разговоров о «новом мышлении» группа обозревателей прессы и телевидения СССР (А. Бовин, В. Цветов и О. Лацис) стали высказывать свои «личные мнения», расходящиеся с курсом СССР на то, что «территориального вопроса» в отношениях с Японией не существует. Эта обработка общественного мнения в прессе усиливалась и расширялась в течение года. Как пишет Латышев, «поборниками уступок Москвы японским домогательствам стали, как показал дальнейший ход событий у нас в стране, именно те журналисты и общественные деятели, которые спустя года полтора влились в движение, направленное на слом «советской империи» и превращение ее в конгломерат больших и малых «суверенных государств» [121, с. 683].
Деятельность демократических организаций создала глубокий разрыв в обществе. В октябре 1989 г. в Японию приехал один из лидеров Межрегиональной депутатской группы Ю. Афанасьев. Он сделал сенсационное заявление, что «перестройка как историческая реальность представляет собой конец последней империи, именуемой Советский Союз» и что ее целью должна стать ликвидация системы международных отношений, сложившейся на основе Ялтинских соглашений. В заключение он обратился к правительству СССР с призывом безотлагательно «возвратить Японии четыре южных Курильских острова» [121, с. 685]. По тем временам такое заявление еще было беспрецедентным, и для всего советского общества была важна реакция верховной власти. Реакция была благосклонной несмотря на массовые митинги протеста в Приморье и на Сахалине.
Всего через несколько дней в Токио прибыл депутат Верховного Совета СССР А. Д. Сахаров и заявил: «Я понимаю, что для Японии с ее очень высокой плотностью населения и не очень богатой, по сравнению с СССР, природными ресурсами, каждый квадратный километр имеет огромное значение Я считаю, что вообще правильным принципом было бы сохранение тех границ, которые существовали до Второй мировой войны» [121, с. 686].
Еще через несколько дней, в Москве дал интервью Гарри Каспаров: «А почему бы нам не продать Курилы Японии? Откровенно говоря, я не уверен в том, что эти острова принадлежат нам. А ведь требующие их японцы могли бы заплатить нам за них миллиарды долларов» [121, с. 687].
В 1990 г. пропаганда «возврата Курил» в академических кругах и в прессе в Москве стала вестись открыто. Итак, три лидера Межрегиональной группы и лидер в шахматах заняли одинаковую позицию относительно Курил. Все они пытались помочь японскому правительству получить Курилы посредством давления в кулуарах на чиновников. Это не получилось, но ни этим лидерам, ни населению власть не сказала ни слова. Разве наши политики из Межрегиональной группы не знали, что не должны были вести такие переговоры? Может быть, они объяснили, что были невежественны, простите нас? Власть промолчала, и сознание части населения было подавлено этим шагом.
В 1990 г. пропаганда «возврата Курил» в академических кругах и в прессе в Москве стала вестись открыто. Итак, три лидера Межрегиональной группы и лидер в шахматах заняли одинаковую позицию относительно Курил. Все они пытались помочь японскому правительству получить Курилы посредством давления в кулуарах на чиновников. Это не получилось, но ни этим лидерам, ни населению власть не сказала ни слова. Разве наши политики из Межрегиональной группы не знали, что не должны были вести такие переговоры? Может быть, они объяснили, что были невежественны, простите нас? Власть промолчала, и сознание части населения было подавлено этим шагом.
Пропаганда ликвидации СССР была мощной операцией психологической войны против народа, разорвавшей множество связей национального сознания. Но сейчас надо, после 30 лет, можно просить интеллектуальных правителей и ученых объяснить людям для чего вы делали эту катастрофу? Вы же должны показать системы и реформы и представить процессы, и куда мы идем. Без этого распады постенно разрушат сообщество России. И теперь в ситуации в России нам пора начать говорить с общностями, которые были готовы к пониманию, или хотя бы они пришли, молчали, но слушали. Эта работа очень тяжела увидеть и понять «то, что есть». Понять было трудно, изучать прошлую реальность было трудно и больно.
Все это сложнее: мы видим, что мы и наши братские народы топчутся уж 30 лет нет ни векторов, не целей. Для этого надо восстановить цепь прошлое настоящее будущее. Главная функция людей «понять настоящее с помощью прошлого» и «понять прошлое с помощью настоящего». Но в нашей символической сфере эта цепь разорвана большинство людей смотрят в прошлое, а настоящее считают выморочным временем, которое надо только пережить. Картина «прошлого» очень полезна, но дальше надо искать пути от кризиса и возможности наших достояний. А для нас нужно будущее!
Мы вспоминали в 2008 г.: «Во время одной из телепередач на упрек в несостоятельности российских демократов Юрий Афанасьев неожиданно ответил: Вы правы, результат реформ катастрофичен и, наверное, не могло быть по-другому. Мы на самом деле были слепые поводыри слепых» [160].