Место, куда ты не хотела меня отправлять.
Милый, пожалуйста! взмолилась мама. Мне и так тяжело. Постарайся понять. Ты в опасности.
Потому что какие-то старушки разрезали пряжу?
Это были никакие не старушки, сказал Гроувер. А Мойры. Как думаешь, что значит их появление? Они появляются, только если ты скоро Если кто-то скоро умрет.
Постой-постой. Ты сказал «ты».
Нет. Я сказал «кто-то».
Ты хотел сказать «ты» в смысле я.
Я хотел сказать «ты» в смысле «кто-то». А не ты.
Мальчики! одернула нас мама.
Она резко крутанула руль направо, и я заметил силуэт того, от кого она пыталась оторваться, темную фигуру, которая, скрытая бурей, осталась позади нас.
Что это было? спросил я.
Мы почти на месте, сказала мама, не ответив на мой вопрос. Осталась одна миля. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
Я не знал, что это за «место» такое, но вдруг понял, что сижу, наклонившись вперед, и мысленно подгоняю машину.
Снаружи были лишь ливень и темнота пустынный ландшафт оконечности Лонг-Айленда. Я вспомнил о миссис Доддз и о том, как она превратилась в чудовище с острыми клыками и кожистыми крыльями. От запоздалого шока у меня онемели руки и ноги. Она и правда не была человеком. И хотела меня убить.
Потом я подумал о мистере Браннере и о мече, который он мне кинул. Прежде чем я успел спросить об этом у Гроувера, на затылке у меня волосы встали дыбом. Ослепительно сверкнула молния, раздался зубодробительный «бабах!» и наша машина взорвалась.
Я помню чувство невесомости, меня будто раздавили, поджарили и окатили водой в один и тот же миг.
Отлепив лоб от водительского сиденья, я пробормотал:
Ох.
Перси! вскрикнула мама.
Я в норме
Я пытался стряхнуть оцепенение. Я не умер. Машина на самом деле не взорвалась. Мы съехали в кювет. Двери с водительской стороны завязли в грязи. Крыша треснула как яичная скорлупа, и салон заливал дождь.
Молния. Это было единственное объяснение. Ее ударом нас вышибло с дороги. Рядом со мной лежал без движения большой куль.
Гроувер!
Он лежал подавшись вперед, из уголка рта у него тонкой струйкой сочилась кровь. Я толкнул его мохнатую ногу, а в голове пронеслось: «Нет! Пусть ты и зверь наполовину, но ты мой лучший друг, не умирай!»
Он застонал:
Еды!
И я понял, что еще не все потеряно.
Перси, начала мама, мы должны тут она осеклась.
Я оглянулся. В свете молнии сквозь заляпанное заднее стекло я разглядел темный силуэт, который, переваливаясь, двигался к нам с обочины. От его вида у меня побежали мурашки. Это был здоровяк вроде футболиста, и он шел, держа над головой покрывало. У незнакомца был мощный мохнатый торс. А поднятые руки походили на рога.
Я нервно сглотнул:
Кто этот
Перси, серьезно сказала мама. Вылезай из машины.
Она толкнула водительскую дверь, но из-за грязи ту заклинило. Я попробовал открыть свою. Она тоже не поддалась. В отчаянии я перевел взгляд на дыру в крыше. Сквозь нее можно было пролезть, вот только ее края шипели и дымились.
Выбирайся через пассажирскую! велела мама. Перси тебе нужно бежать. Видишь то большое дерево?
Что?
В новой вспышке молнии сквозь дымящуюся дыру в крыше я разглядел дерево, о котором она говорила, громадную президентских размеров сосну[8] на вершине ближайшего холма.
Это граница, продолжала она. За холмом, в долине, ты увидишь большой дом. Беги туда и не оглядывайся. Зови на помощь. Не останавливайся, пока не добежишь до порога.
Мам, ты со мной.
Она была бледной, а глаза у нее были такими же печальными, как тогда, когда она смотрела на океан.
Нет! крикнул я. Ты со мной. Помоги мне тащить Гроувера.
Еды! простонал Гроувер, на этот раз чуть громче.
Человек с покрывалом над головой подходил всё ближе, кряхтя и фыркая. Тут я понял, что никакого покрывала он держать не может, потому что, двигаясь к нам, он размахивал руками здоровенными мускулистыми руками. Значит, не было никакого покрывала. Мохнатая масса, которая была слишком огромной, чтобы принять ее за его голову, оказалась его головой. А то, что казалось рогами
Он пришел не за нами, сказала мама. Ему нужен ты. А я все равно не смогу пересечь границу.
Но
Нет времени, Перси. Беги. Прошу тебя.
И я разозлился: на маму, на козлоногого Гроувера, на рогатое чудовище, которое шло к нам нарочито медленно, как бык.
Я перелез через Гроувера и открыл дверь, за которой хлестал ливень:
Мы пойдем вместе. Ну же, мама.
Я уже сказала
Мама! Я тебя не брошу. Помоги мне с Гроувером.
Не дожидаясь ответа, я выбрался наружу и вытащил друга из машины. Он оказался на удивление легким, но без маминой помощи далеко мне было его не унести.
Мы с мамой закинули руки Гроувера себе на плечи и поковыляли к вершине холма сквозь мокрую, доходящую до пояса траву.
Обернувшись, я впервые сумел как следует разглядеть монстра. Росту в нем было не меньше семи футов, а руки у чудовища были как у парней с обложки журнала «Здоровяк»: раздутые бицепсы, трицепсы и всякие другие «цепсы» выделялись под испещренной венами кожей. Из одежды на нем были только трусы белоснежные трусы фирмы «Fruit of the Looms», что было бы смешно, если бы верхняя половина его тела не внушала дикий ужас. Ее покрывала жесткая бурая шерсть, которая от пупка к плечам становилась все гуще.