Нам было восемь или девять, когда это произошло. Мы стояли на якоре возле одного необитаемого кораллового островка, просто-таки райского местечка, но отец был не в духе. Приказал нам, детишкам, отправляться на берег и оставаться там, «пока не вылетят летучие мыши». Как всегда, на весла села я.
Нам пришлось грести через риф, чтобы добраться до берега, но мне казалось, что я знаю, где там проход. И буквально через секунду мое тело врезалось в воду. В темноте я вынырнула на поверхность, внутри перевернутого корпуса «Соломона». Сделала глубокий вдох, выплыла наружу и оказалась в море крови. Саммер истошно кричала.
Я поставила тузик на ровный киль, затолкала Бена обратно на борт и отправила его на «Вирсавию» за помощью. Несмотря на некоторые странности поведения Бена, я знала, что могу положиться на него. Весла были для него великоваты, но я давно обучила его, как грести, как «упираться спиной», когда нужно выгребать против ветра или волны. Как только убедилась, что у него все получается, повернулась к Саммер и потянула ее за собой к берегу. На пляже обернула ей ногу мокрым полотенцем, пытаясь остановить кровотечение.
Позже все говорили, что я молодец, все сделала правильно, но я-то знала правду. Порезы от кораллов никогда не заживают. Саммер заработала шрам на всю свою жизнь, и в этом была моя вина. Вообще-то именно я заслужила этот шрам.
Я превращу себя в Саммер. Я верну ее к жизни. Все, что мне нужно, чтобы воскресить свою сестру, это сделать такой же шрам.
Встаю в кокпите, где качка ощущается меньше всего. Достаю свой яхтсменский нож, и он зависает у меня над бедром. Рука по-прежнему болит, где я ссадила ее до мяса, забираясь на мачту. Я не хочу еще одну рану. Не хочу еще боли. Но я должна сделать это. Я должна вернуть Саммер.
Нож уже легонько касается кожи, но я никак не могу заставить себя нажать посильнее. Что-то не так.
Прежде чем из-под лезвия показывается кровь, останавливаюсь. Каким местом я думаю? Я вот-вот сделаю непоправимую ошибку!
Я так привыкла представлять стоящую передо собой Саммер, что почти что вижу ее сейчас, как наяву. Я ее зеркальное отражение, а она мое. И я чуть было не нанесла шрам, который был бы зеркальным отражением ее шрама.
Но я больше не хочу быть ее зеркальным отражением! Я хочу быть Саммер правильной двойняшкой, той, что без изъяна, но я в полной растерянности. Никак не могу сосредоточиться.
В голове глухо пульсирует. Образ Саммер уже тускнеет у меня в памяти? Могу четко представить ее перед собой, но никак не выходит ступить в ее тело и посмотреть на этот шрам ее глазами. Я знаю, что наверху он изгибается назад, а внизу в сторону колена, и знаю, что он похож на букву «S». «S» значит, Саммер.
Проверяю то, что наметила ногтем. Это не «S», это округлое «Z». И изобразила я его не на той ноге.
Мне нельзя сейчас ошибиться. Беру шариковую ручку и рисую «S» вверх по внутренней стороне правого бедра, начиная снизу. Под конец кончик ручки залезает под трусики.
Адам наверняка любит этот шрам. Саммер говорит, что он слеп к ее изъянам, но наверняка он и не видит в этом никакого изъяна. Это неотъемлемая часть Саммер, часть того сладкого, мягкого тела, которое он любит, но ему предстоит никогда не увидеть его снова.
Покрепче перехватываю рукоятку ножа и опять рисую «S». На сей раз кровью.
Глава 9
Жертва
В конечном счете я делаю это ради Саммер. Я должна оставить ее ради нее же самой. Я должна выжить и достичь земли, чтобы Адам знал, что с ней случилось. Знал, что смерть была быстрой. Что она не мучилась.
С вялой медлительностью разворачиваю лодку на вест, но «Вирсавия» не ухватывает моего настроения. Срывается с места и, приплясывая, несется по океану. Идти отсюда легко и просто. Меньше недели.
Хотя больше никакого управления вручную. Вид неба и океана вокруг не дарит мне прежнего кайфа. Я их ненавижу. Днями просиживаю в рубке и почти не слежу за окружающей обстановкой, пока до меня не доходит, что если мы врежемся в какую-нибудь рыболовную посудину, то я могу убить еще кого-нибудь.
Я и так уже убила слишком много людей.
Пытаюсь не думать про ребенка, но по ночам приходят кошмары. Дитя гниет внутри мертвого чрева своей матери, только и оставшегося после того, как конечности Саммер отпали, как тело разложилось вокруг него. Падаль для морских тварей.
Составляю мысленные списки. Людей, которым придется рассказать. Людей, сердца которых я должна разбить.
Адам.
Тарквин.
Аннабет.
Бен.
Мой брат сейчас в Нью-Йорке, изучает экономику в попытках добиться одобрения отца хотя бы после его смерти. Он примчится как можно скорее, чтобы утешить меня. Другие будут слишком растерзаны горем, чтобы думать о том, через что мне довелось пройти.
Будут и другие люди, которым придется все услышать. Друзья и подруги Саммер. Летиция Букингем до сих пор ее лучшая подруга, и у моей сестры есть бывшие коллеги по работе, которых я совсем не знаю.
Мне придется все рассказать Франсине, Колтону и четырем моим единокровным сестрам.
Мысль о фальшивом горе моей мачехи, ее тайной радости это последняя капля.
Стараюсь беречь воду, как только сознаю, что ее запасы подходят к концу, но ветерок слабенький, и продвигаюсь я небыстро. Веду обратный отсчет оставшихся миль, воды, высчитываю суточную норму. Не могу поверить, какой транжирой была Саммер, ежедневно принимая душ, позволяя принимать душ мне! Нам следовало быть поэкономней с водой с самого начала. Теперь приходится серьезно уре́зать дневной рацион это тоже вопрос безопасности.