Знаю, бросает Саммер, но Адам сделал скриншоты. Вот! Она тычет мне экраном в лицо.
Это страничка Вирджинии на «Фейсбуке». Моя единокровная сестра выглядит охрененно старше и симпатичней, чем когда я видела ее последний раз, на свадьбе Саммер в конце прошлого года. Обтягивающее платье на фотке профиля открывает ее новые изгибы. Вирджиния теперь мало чем напоминает прежнего альбиноса. Брови и ресницы у нее темнее, волосы вьются. Это делает ее больше похожей на нас.
Это страничка Вирджинии на «Фейсбуке». Моя единокровная сестра выглядит охрененно старше и симпатичней, чем когда я видела ее последний раз, на свадьбе Саммер в конце прошлого года. Обтягивающее платье на фотке профиля открывает ее новые изгибы. Вирджиния теперь мало чем напоминает прежнего альбиноса. Брови и ресницы у нее темнее, волосы вьются. Это делает ее больше похожей на нас.
Есть и еще картинки, говорит Саммер, быстро чиркая пальцем по экрану. В голосе ее появляется какая-то новая, стальная нотка, а взгляд то и дело резко отлетает от экрана вбок, словно вид нашей единокровной сестры ей глубоко противен.
На следующем скриншоте группа молодых людей, позирующих на открытом ветру пляже. Песок черный как уголь, и за спинами у них вздымается огромная скала, похожая на льва, вылезающего из моря.
Эта фотка не со страницы Вирджинии, объясняет Саммер. Это из аккаунта Джейка, старого школьного приятеля Адама. Она указывает на улыбающееся лицо на переднем плане.
Знаю этот пляж, говорю я. Это Львиная скала на Пиха-бич в Новой Зеландии.
Верно, кивает Саммер. Присмотрись получше.
На переднем плане я никого не узнаю`, но платиновая блондинка в разноцветном бикини в задних рядах выглядит знакомо. Показываю на нее.
Думаешь, это Вирджиния?
Я в этом совершенно уверена, отвечает Саммер. Это я подарила ей этот цветастый купальник. А теперь глянь-ка сюда.
Это еще одно пляжное фото физиономия мальчишки-подростка крупным планом, такого же мелового блондина, что и Вирджиния. Снизу подпись: «Ричи стукнуло шестнадцать», а согласно именному тэгу на фотке отмечен некий Ричард Бишоп. Лицо занимает бо́льшую часть кадра, но мне видно, что за спиной у сидящего парня стоит какая-то девушка. На виду только женский торс, голый, за исключением полоски радужной ткани, и худые руки, занесенные над мальчишескими плечами. Это застывшее на снимке движение выглядит одновременно и интимным, и каким-то неловким. Лицо девушки за пределами кадра, но я подмечаю ослепительно-белые волосы.
Смотри, Ричард живет в Новой Зеландии! Продолжая прокручивать скриншоты, Саммер делает ударение на последних словах.
Ричард Бишоп Что-то знакомое. Лихорадочно роюсь в памяти.
Бишоп это девичья фамилия Франсины. Ричард пасынок ее брата. Его настоящий отец неизвестно кто, так что у него фамилия отчима.
Начинаю понимать враждебный тон Саммер.
Фигасе, говорю. Выходит, они с Вирджинией практически кузены. И что, встречаются?
Не знаю, насколько подходящее слово «встречаются», кривится Саммер. Как это ни противно, хотела бы я, чтобы они встречались, но только посмотри на ее позу. Посмотри на ее руки! Они должны лежать у него на плечах, но вместо этого зависли в дюйме от его тела. Она пытается не прикасаться к нему. Сразу видно, что он ее особо не вдохновляет. Вот и скажи мне, что за смысл встречаться с родственником, который тебе даже не нравится?
Забираю «Айпэд» у Саммер и еще раз всматриваюсь в лицо Ричарда, занимающее чуть ли не весь экран. Похоже, что голова девушки намеренно отрезана при кадрировании. Увеличиваю руку, зависшую над плечом Ричарда, левую. На ней кольцо со здоровенным бриллиантом.
Они обручены, говорю я. Франсина снюхалась со своим братцем, и они поженятся, как только Вирджинии стукнет восемнадцать. Они держат это в секрете от нас, чтобы мы не торопились. Хотя не знаю, что мы тут можем сделать. Они по большому счету не родственники, а даже если и в самом деле кузены, закон не запрещает сочетаться браком с кузенами.
Черт, кривится Саммер. Я надеялась, ты скажешь, что это незаконно. Или, по крайней мере, что это возможное препятствие бракосочетанию Разве не для этого священник спрашивает, знает ли кто-нибудь причины, почему этих двоих нельзя сочетать браком?
Нет, говорю я. У тебя должна быть законная причина, по которой их нельзя сочетать браком. Вроде той, что один из них уже женат или замужем, или что этот брак кровосмесительный но даже настоящие двоюродные не считаются инцестом. Только не в Австралии, да и, боюсь, в Новой Зеландии тоже. Но там вообще другие законы касательно вступления в брак
Волосы на затылке у меня вдруг встают дыбом. Я всегда думала, что в пятнадцать лет еще жутко рано думать о замужестве или женитьбе. И вот теперь вдруг припоминаю кое-какие особенности новозеландских брачных законов.
Так что типа как удачно, что я забеременела, с облегчением произносит Саммер. Иначе смотри, на что способна Франсина! Она собирается выдать Вирджинию замуж, как только ей исполнится восемнадцать.
Все гораздо хуже, Саммер, медленно говорю я. Разве не понимаешь? Новая Зеландия вот что самое главное. Новая Зеландия это их козырная карта! Мы всю дорогу думали, что у нас полным-полно времени, но Франсина уже вовсю вынашивала свой план, и дядя Колтон, наверное, тоже. Дело в том, что законный возраст вступления в брак в Новой Зеландии отличается от австралийского. С разрешения родителей а я уверена, что уж с этим-то не будет никаких проблем в Новой Зеландии можно сочетаться браком в шестнадцать. Когда, говоришь, у Вирджинии день рождения?