Да нет, кто такой Стив, я знаю, мотнул головой Леня. Макогон мне про него не говорил.
Мне проговорился.
Надо было мне сказать.
Ну тебе же Макогон сказал, куда я делся. Пропал я, брат, загадочно улыбнулся Павел. Реально пропал. Влюбился.
Это не оправдание, все так же хмуро посмотрел на него Шаров.
Любовь это слабость, и я это признаю Ну что, едем за Шильдиком?
Ну, вообще-то, он извинился
И ты его простил?
В какой-то степени Я на нем потом отыграюсь.
А на меня сейчас наехал? едко усмехнулся Павел.
Да нехорошо как-то вышло.
Нехорошо.
Павел действительно должен был позвонить Шарову, поделиться с ним информацией, по необходимости дождаться его, а он забыл обо всем, потеряв от любви голову. А ведь он влюбился, реально влюбился. С одной стороны, это хорошо, но с другой действительно, косяк вышел. И перед Леней неудобно. Хотя он и сам хорош.
Это я вчера от возбуждения, сказал Шаров.
Не понял. Павел косо глянул на него.
Да Лекарева в ГУВД переводят, на повышение, а меня Леня запнулся и махнул рукой, отгоняя радужные мысли. В общем, рано еще говорить.
Что рано? Тебя на место Лекарева ставят? Павел не знал, радоваться за друга или переживать за себя. Он и сам не прочь был занять должность заместителя начальника отдела.
Ну пока еще не ставят. Мне сначала Молдаванина надо взять.
Тебе взять?
Нам взять Э-э, а ты что-то имеешь против? Ленька нахмурился, с подозрением глянув на него.
Да нет.
Павел совсем не прочь был выбиться в люди, стать таким же крутым волкодавом, как Еникеев, возглавить отдел, да так, чтобы его уважали не за звезды на погонах, а за реальные заслуги. Но все это казалось делом отдаленного будущего, он не спешил, служил, а не выслуживался. А Леня хотел большего, он мечтал о генеральских звездах и не скрывал этого. И должность начальника отдела всего лишь ступенька к этой мечте. И чем раньше он ее займет, тем лучше. Он торопился
А то, если вдруг ты сам захочешь его взять, ты скажи, я буду знать.
Ленька, ты с какого дуба рухнул? Еще не поднялся, а уже башкой стукнулся?.. Тебе начальник повышение обещал, ты его получишь А я подожду Я потом сразу на место Еникеева, улыбнулся Павел, чтобы сгладить ситуацию.
Сразу на место Еникеева? Шаров озадаченно наморщил лоб.
Леня, тебя, наверное, вчера больно ударили? Павел схватил друга за руку и потянул к Управлению. Пойдем, доктор Лекарев тебе клизму вставит. Она мозги хорошо вправляет.
Всю дорогу к своему кабинету Павел находился под впечатлением от разговора. И только потом вспомнил про Зою. И даже порадовался за себя. Он, конечно, влюблен в эту чудесную девушку, но служба есть служба, и очень хорошо, что голова не совсем забита розовыми соплями
Подполковник Еникеев не шевелился: было непонятно, то ли человек за столом сидит, то ли каменная глыба. Скорее, человек-глыба. Ростом чуть выше среднего, в плечах так себе, а когда появлялся, заполнял собой все пространство вокруг. Он мог сейчас переместиться из-за своего рабочего стола в темный угол кабинета, но все равно останется в центре внимания, потому что всей своей внутренней мощью притягивал к себе взгляды подчиненных.
Павел смотрел на него если не с трепетом, то близко к тому. И даже не терзался обидой. Лекарев действительно уходил на повышение, а на его место прочили Шарова. И не абы кто его двигал, а сам Еникеев, значит, по-другому и быть не должно. Значит, Павел еще недостоин повышения. Значит, ему еще нужно работать над собой. Впрочем, он и так это знает. И работает.
Еникеев долго о чем-то думал угрюмо, напряженно. Подчиненные уже собрались за приставным столом, совещание началось, а он все думал и молчал.
Бакаев повесился, наконец изрек он.
И в кабинете стало тихо, как в холодильнике, в котором повесилась мышь. Или родился мент.
Свидетель по делу Кашимова, пояснил Шаров.
Он и сам был застигнут врасплох этой новостью. Павел видел его реакцию и мог побиться об заклад.
Сам повесился? спросил Дима Колосов, светловолосый битюг с шальными глазами, что плохо гармонировало с его спокойным, в общем-то, характером.
Раньше Колосов отличался буйным нравом, по молодости был первым задирой на районе, в армии едва не загремел в дисбат, из школы милиции чуть не отчислили. Его офицерская служба могла закончиться в самом начале, если бы Еникеев не забрал к себе этого рубаху-парня. С тех пор Диму как подменили тише воды, ниже травы. Даже с бандитами вежлив по мере возможности.
Сам человек может повеситься только в двух случаях, в раздумье проговорил Еникеев. Если он сам повесился. Или чисто сработано. В нашем случае чисто сработано. Комар носа не подточит. И уголовное дело не заведешь
Павел кивнул, невесело глядя на главного своего начальника. Бакаев дал показания против Молдаванина, обличил его в убийстве Кашимова. Свидетеля прятали, охраняли, но бандитов провести не удалось. Дотянулись они до него. И Молдаванин теперь может спать спокойно. Ему больше нет нужды скрываться от правосудия, не сегодня завтра он снова объявится в городе.
И что же теперь делать? спросил заметно озадаченный Шаров.