Третья причина, на мой взгляд, коренится в специфике постмодерна, а точнее, в так называемых принципах «нон-селекции» и субъективности восприятия «месседжа» «реципиентом». Навязано мнение, будто вообще не существует никаких объективных критериев оценки художественного, в нашем случае литературного, произведения. Все зависит от точки зрения и пристрастий «оценщиков», а точнее, от их ангажемента. Я называю это синдромом «черного квадрата», когда прикормленный искусствовед даже в кракелюрах, попросту говоря, в трещинках на красочной поверхности, от художника не зависящих, усматривает признаки «гениальности мастера». Собственно, современная критика, за редкими исключениями, о которых речь пойдет ниже, и является «похвалой кракелюрам». В результате, какой-нибудь беспомощный текст, осмеянный одними, другими объявляется «новым словом в русской литературе». При этом аргументов друг друга критики не слышат, не парируют и не воспринимают, хотя очевидно, что первая позиция гораздо ближе к реальному уровню рассматриваемого опуса.
Повторю: сложившееся положение вещей губительно сказывается на уровне отечественной словесности, ибо, объявляя «шедевром» очевидную творческую неудачу, мы не только сбиваем с толку молодых авторов, искажая шкалу ценностей, но и расхолаживаем опытных литераторов, девальвируя само понятия «мастерства». Кроме того, в нелепом положении оказывается читатель, он не может получить объективный отзыв о книге, которая ему всячески навязывается, в том числе и с помощью безосновательных премий, вроде «Букера» или «Большой книги».
Не позавидуешь тут учителям-словесникам и преподавателям высшей школы, не имеющим возможности опереться на консолидированное мнение «критического цеха». Ситуацию старается хоть как-то исправить академическая наука, но она традиционно удел немногих: и в смысле написания трудов, и в смысле их прочтения. Сошлюсь хотя бы на усилия кафедры истории новейшей русской литературы и современного литературного процесса МГУ, которую возглавляет доктор филологических наук М. М. Голубков. Но это, как говорится, капля в море.
Однако не все так уж безрадостно. В нашей критике есть все-таки авторы, которые стараются, вопреки навязываемой ангажированности, оценивать текущий процесс «поверх барьеров», что понастроены вокруг «литературных гетто». Да, такая позиция требует гражданской смелости и определенной жертвенности, чем, кстати, всегда и отличались настоящие властители дум от лукавых приспособленцев и профессиональных выгодополучателей. Задача данного сборника познакомить читателей с творчеством честных критиков, тщательно замалчиваемых печатными СМИ, но зато известных в Сети, где их статьи вызывают восторг одних и проклятия других тех, кого они задели в своих рецензиях. Отсюда и название книги «Проклятые критики». Оно, я думаю, у искушенного читателя вызовет соответствующие ассоциации, и не только с «проклятыми поэтами».
Четверо наших авторов, а именно: Александр Кузьменков, Сергей Морозов, Константин Уткин и Вадим Чекунов, сформировали группу под названием «Новая критика». Их объединяет не только высокая культура, доскональное знание процесса, виртуозное владение словом, но и тот особый, разящий жанр, который они для себя избрали. Его, грубо и приблизительно, можно охарактеризовать как фельетон на литературную тему. Аналоги у нас в критике, конечно, были: достаточно вспомнить зубодробительные статьи молодого Чуковского. Добрый дедушка Корней был настоящим «Джеком-потрошителем» авторов начала ХХ века и пощады не знал.
Но, думаю, хлесткость, жесткость и доказательная непримиримость оценок «новых критиков» связана не с их личной зловредностью, а с тем, что ложную иерархию современной словесности, лукаво и нагло выстроенную уже упоминавшимися «операторами» и хвалителям «нового платья», надо ломать безжалостно. И делают это авторы сборника виртуозно только щепки летят. На месте иных лауреатов, попавших на острие их безжалостных перьев, я бы просто поменял профессию, настолько точен, доказателен и суров диагноз: бездарность, помноженная на дилетантизм. Но, увы, слишком многие авторы вообразили, будто диплом «Большой книги» та самая «окончательная бумага», «бронь», которая спасет их, как профессора Преображенского, от уплотнения в литературном общежитии. Не спасет! И наша великолепная четверка это ярко и убедительно показывает.
Инесса Ципоркина, также представленная в сборнике, работает в другом, еще более редком жанре она «критик критики». Ципоркина великолепно вскрывает механизмы создания ложных творческих репутаций и литературных фантомов, прослеживает, как личная, родственная, клановая или групповая заинтересованность заставляет авторов рецензий восхищаться беспомощными текстами и, наоборот, ругать, а чаще замалчивать по-настоящему значительные произведения. В экономике это называется «недобросовестной конкуренцией» и наказывается по закону. Читателю предстоит захватывающий и долгожданный сеанс разоблачения некоторых маститых окололитературных фокусников, а точнее, наперсточников.