Мимо меня проходили люди. Их вид меня поразил. У них были предметы утвари вместо голов. Вот идет: на месте головы сидит крепко чайник. Ручка стучит по боку чайника.
Человек-чайник прошел мимо. А эти двое кастрюлька и сковородка.
А! Что это?
Это уж слишком! Деревянная ложка! Маленькая деревянная ложка вместо головы.
Человек-ложка сказал: «Ни туды ни сюды и дррр-брым!»
Я отскочил в сторону, в подъезд. Другой с головой-кастрюлькой ответил: «Андрюша врим бегали дрлинг»
С головой-ложкой сказал: «Ну не бывали, бывали, туды и сюды»
Тот другой ответил: «А-а-а вррр-трр-врт»
С головой-ложкой сказал: «Пер-вер-дер обдурили Дария»
Другой засмеялся: «И и и хи хи хи»
Я поинтересовался:
О чем здесь, прошу вас, скажите, вы только что говорили?
Они оба сказали:
Дербртвр
Пуговица
(Мой дядя)
Так и запомнился мне мой дядя когда он приезжал к нам в гости в те далекие времена с огромной пуговицей на кальсонах.
Таким запомнил я дядю в детстве, таким остался он на всю жизнь с огромной пуговицей на кальсонах.
И когда говорят у нас в доме о дяде, когда вспоминают его светлый образ, его заслуги перед государством, то передо мной возникают его кальсоны с огромной пуговицей от пальто.
Отец говорит: «Он был красив», я вижу пуговицу на кальсонах.
Мать вспоминает его улыбку я вижу пуговицу на кальсонах.
Когда я смотрю на его портрет я вижу его кальсоны с огромной пуговицей от пальто.
Н2 + ? = !
Почувствовав пустоту и тяжесть на сердце, я разбил кулаком графин с водой. Но разве беда в том, что я разбил графин с водой? Ведь я разбил его в своей комнате, оставшись наедине с графином. Вода пролилась из графина на пол. Но разве беда в том, что она пролилась на пол? Вода прошла в щель в полу, стала капать вниз, на второй этаж, но разве я мог об этом подумать? В то время, когда я смотрел на воду, раздался внезапно страшный взрыв. Мне оторвало голову, но разве я виноват, что ее у меня оторвало?..
Ведро воды
Ведро воды
Мой дорогой учитель! Раздражаясь, он говорил быстро-быстро, захлебываясь словами, постепенно теряя смысл слов и взаимосвязь между ними.
Он говорил мне:
Учи уроки, без знанья тьма, стул, стол, табуретка, мы, вы, Амстердам
Он, безусловно, знал, что хотел сообщить, и он, безусловно, желал мне добра, но он так жаждал все это сразу сказать и вывести меня в люди, что немножечко торопился, и я не всегда понимал его.
Я не получал тот комплекс знаний, который он нес мне от всей души. Наоборот, я все страшно путал, и доходило прямо-таки до абсурда весь мир мне казался черт знает чем.
Как-то осенним холодным утром мой педагог сказал, что он болен, а мне лично стал говорить очень быстро несметную кучу слов. Потом он схватился за голову и так долго сидел за столом.
Я вышел из класса, вернулся через минуту и вылил ему на голову ведро воды. Оказалось он этого не хотел.
Выбрали не выбрали
(Очень серьезный разговор)
Тебя выбрали?
А тебя выбрали?
А его выбрали?
А этого выбрали?
А кого не выбрали?
Сколько выбрали?
Никого не выбрали?
А сколько собрали?
А этого не выбрали?
А того не выдвигали?
А этого куда дели?
А этого как нашли?
Ты руку поднимал?
А ты чего молчал?
Кого ты зачеркнул?
Зачем тогда кричал?
Ах ты его не знал!
А сколько их всего?
Как, нет ни одного?
А где же все они?
А как же без него?
Вода не работает
А ты сильней дерни!
А тот куда попал?
А кто туда вошел?
А вышел кто тогда?
А в общем, ерунда
Пошли, хватит сидеть, следующие дожидаются.
Из Невы в Неву
Я их вспоминаю с восторгом. Это были упорные люди. Самые работящие люди.
Работа горела у них огнем.
Я не встречал ни до, ни после таких работящих людей. Они работали дотемна.
Чуть свет они подъезжали к Неве, устанавливали водокачку. Это была примитивная штука, что-то вроде насоса. Она приводилась в движенье вручную. Итак, они брались за дело. Как прекрасны в труде эти люди! Они вшестером облепляли рычаги по команде: «Вперед, ребята!» яростно начинали качать.
Один конец шланга шел в воду. Другой конец тоже шел в воду. Оба конца шли в воду. Они перекачивали Неву. Может быть, вы удивитесь этому. Или вы усомнитесь в их пользе, или засмеетесь, в конце концов.
Но шестеро были другого мнения. И трудились они как черти. И нужно им поклониться. Ибо они трудились.
Мелькал рычаг. Шла вода. Светились их лица. Работа спорилась.
Они останавливались на миг вытереть пот со лба и вдохнуть полной грудью. И снова бежала по шлангу вода.
Вечером их ждал ужин. Обеда у них не бывало. Они не тратили даром времени.
Кончай работу! кричал бригадир. Его зычный голос был тверд. В нем сквозили уверенность и упрямство.
Шесть упорных садились за стол. Двигались шесть уверенных челюстей. Жевали шесть довольных ртов. Гордо блестели двенадцать зрачков.
Лейтенант
Я проснулся, услышав стук в дверь. Вошел старый школьный товарищ. Я не узнал его сразу, я не видел его много лет, а как только узнал, сказал:
А Миша
Петя! сказал он. Он был рад. Я сидел в трусах на кровати. Кровать была высока. Миша был в новой военной форме. Он был лейтенант.
Ты лейтенант, сказал я.
Я лейтенант, сказал с радостью Миша.
М-да сказал я.
А ты? спросил Миша.
Я не лейтенант, сказал я.
Почему же?