Габриэль взял карандаш и быстро получил результат 0,13.
Ну и дерьмо!.. бросил ошарашенный Рауль.
В чем дело?
А вот в чем: я засомневался насчет электрогенераторов, которые должны будут обслуживать систему очистки воздуха, если начнется газовая атака, усек?
Габриэль был так очевидно встревожен, что Ландрад снизошел до объяснений.
Придурки выбрали двухтактные двигатели. Им не хватит мощности, придется обеспечивать доппитание. Получится
Габриэля затошнило от страха, он сделал пересчет и получил тот же результат 0,13. В случае газовой атаки очищенного воздуха едва хватит на очистку электростанции. Весь остальной форт будет отравлен.
Рауль с сокрушенным видом сложил бумажку с цифрами и произнес:
Ладно делать нечего
Габриэль был уверен, что никто и пальцем о палец не ударит, чтобы поменять оборудование: воевать придется с тем, что есть.
Мы укроемся на заводе. (Так коротко называли электростанцию.) Но вы, связисты
У Габриэля пересохло во рту. Он понимал, что его страх иррационален: войны, скорее всего, не избежать, но это не значит, что немцы сразу пустят в ход газ, и все-таки боялся.
Ты в случае чего сможешь присоединиться к нам
Габриэль поднял голову.
У нас код, продолжил Рауль. Стучать нужно в южную дверь завода. Не ошибешься с условным знаком мы тебе откроем.
И что за код?
Рауль на шаг отодвинулся от Габриэля:
Баш на баш, старина
?..
Информация. Ты в курсе всех телодвижений интендантства, знаешь, что покидает склады и что туда возвращается, что закупает Майенберг «за стенами» и когда происходит доставка. Нам бы очень пригодились такие сведения, понимаешь? Чтобы подготовиться
Я не могу это конфиденциально. Секретно.
Габриэль пытался найти правильные слова.
Я не предатель.
Прозвучало выспренно, и Рауль заржал:
Поставка говяжьей тушенки секрет Министерства обороны? Ничего не скажешь, в нашем Генштабе сидят умные головы
Рауль сунул Габриэлю листок с расчетами:
Держи Окажешься у южных дверей завода, будет что почитать
Ландрад вышел, оставив Габриэля в «разобранном» состоянии. Капрал всегда напоминал ему хищное, плотоядное растение с сильным, щекочущим нервы ароматом.
Габриэля не покидало ощущение тревоги.
Прошло три недели. Однажды утром в ду́ше он подслушал разговор Амбресака и Шабрие об «испытаниях воздуховодов боевых блоков огнеметами».
Катастрофа! уверял Амбресак.
Да знаю я, знаю, раздраженно отвечал Шабрие. Похоже, сажа забила фильтры! Блок заполнен как минимум наполовину.
Габриэль не удержался от улыбки. Шельмецы были отвратительными артистами: они устроили представление, чтобы еще сильнее напугать его, но добились прямо противоположного результата.
К несчастью, вечером за партией в шахматы военврач подтвердил, что испытания действительно имели место. Габриэль почувствовал удушье, сердце забилось, как у загнанного зайца.
Что за испытания?
Доктор отвечал медленно, оценивая позицию на доске, сделал ход слоном и буркнул:
По правде говоря, легковесные и малодоказательные. Просто испытания. Но огнеметы были настоящие. Начальство будет клясться и божиться, что все прошло отлично и система функционирует «как положено». Но я не удивлюсь, если потом на всякий случай отслужат лишнюю мессу. Видит бог, помощь нам понадобится.
Габриэль двинул вперед даму и выдохнул:
Мат
Доктор сложил доску, вполне довольный результатом.
Габриэль вернулся к себе, снедаемый тревогой.
Шли дни, похожие один на другой. Старший капрал Ландрад «бороздил» коридоры, занятый как никогда, и периодически говорил себе на ходу: «Хорошенько подумай, дружок, будь осторожен».
Габриэль тщетно ждал приказа командира, а потом однажды в пять тридцать утра 27 апреля завыли сирены.
Что это очередные учения или форт атакуют немцы?
Он в мгновение ока вскочил с койки.
В коридорах раздавался топот сотен ног солдаты бежали к своим огневым точкам, офицеры отдавали команды. Рауль Ландрад, Амбресак и Шабрие выбежали из казармы, на ходу застегивая ремни. Габриэль следовал за ними, пытаясь привести в порядок китель. Мимо него мчались солдаты, проезжал по рельсам поезд, и он с силой вжимался в стену, оглушенный воем сирен, криками, грохотом загружаемых на платформу ящиков с боеприпасами. В голове билась одна-единственная мысль: «Немцы напали»
Габриэль пытался догнать оторвавшихся от него товарищей. Дыхание сбивалось, ноги дрожали, он так и не справился с непослушными пуговицами. В пятнадцати метрах впереди старший капрал Ландрад повернул налево. Габриэль ускорил шаг, тоже повернул и оказался лицом к лицу с вопящей толпой. За людьми плыло похожее на волну непрозрачное облако, оттуда выскакивали обезумевшие от страха люди.
Габриэль на мгновение в ужасе застыл, как окаменел.
Немецкий газ считался невидимым. Откуда-то с темных задворок сознания выплыла догадка: «Это белое облако неизвестный газ, значит» Додумать мысль до конца он не успел подавился дымом, закашлялся, закружился на месте Мимо летели неясные силуэты, все кричали. Сюда! К выходу! Нет, в северный коридор!
Густой дымный туман щипал глаза, Габриэля толкали, кто-то ударил его, дым сгустился в узком отсеке коридора, где едва помещались два человека. На развилке двух галерей, на сквозняке, Габриэль «прозрел», хотя слезы все еще мешали ясно различать лица и предметы.