«Нет, это просто замечательно, что мы здесь, что мы, наконец, вместе!» мысленно заключил он и глянул на сына. Герман сидел рядом с бабкой, опустив голову, и вяло ковырял вилкой жареную рыбу. Брови Василия Кириковича чуть сдвинулись. На какой-то миг он представил себя на месте сына и понял: Герману одиноко и скучно за этим столом. Если б еще говорили не по-вепсски... Он взял вилку и постучал по стакану. Сразу стало тихо.
Я бы попросил всех говорить по-русски, извиняющимся голосом сказал Василий Кирикович.
Нюра виновато опустила глаза, Савельевич и Акулина пришибленно сникли, а дед Митрий удивленно спросил:
Неужто, Васька, ты напрочь забыл наш язык?
Такое обращение покоробило Василия Кириковича, но он не подал виду, сухо ответил:
Дело не во мне. Здесь еще и Герман.
Ну, ну, закивал Митрий. Понимаю. Только хочь по-русски, хочь по-татарски, а молодому со стариками сидеть, что с нелюбой под венцом стоять!
«Не у тебя ли мне спрашивать, где сидеть и что делать?» уязвленно подумал Герман.
Наступило неловкое молчание. Все сидели понуро, и лишь Иван Маркелов невозмутимо хлебал деревянной ложкой уху.
Да, жизнь все-таки интересная штука, задумчиво сказал Василий Кирикович, желая как-то. сгладить неловкость, вызванную последней фразой Митрия Маркелова. Я всегда считал, что наши ким-ярские места лучше саргинских богаче озерами и лесами, живописнее. И тем не менее Сарга поднялась, отстроилась теперь ее не узнаешь! а Ким-ярь опустело... Просто удивительно!
В Сарге земля лучше, вступил в разговор Иван. Стянул колхоз все деревеньки в одно место, обзавелся тракторами да комбайнами и пошло дело.
Хорошо. А почему здесь так не сделали? Деревенек по нашим лесам тоже немало раскидано.
Деревень много земли нету.
То есть как нет земли? не понял Василий Кирикович.
А так. Какая это земля? Слезы одни. Кафтанные заплатки... Пока на войне не побывал, и я не знал, что такое настоящая-то земля, не ведал, какая она есть. А прошел Белоруссию, Украину, Польшу, Германию насмотрелся. Ох, какие есть на свете зе́мли, какие поля!.. Сутками бы на тех полях работал. И все мечтал: останусь жив, уеду на Украину пускай душа тешится.
Почему же не уехал?
Иван грустно улыбнулся.
Видишь ли, в народе говорят: хилое дитя сильней к сердну прикипает. Так и у меня вышло. Вернулся домой, а здесь разруха, бабы на тощих лошаденках по тем кафтанным заплаткам за плугом ходят, у Нюрки моей невестой еще была ладони от мозолей заскорузлели, а батько на работе до того изошел кожа да кости... Ну куда я поеду?! Худа земля камень на камне, и родит мало, однако своя, до боли сердечной родная. Вот и остался. Принял Лахтинскую бригаду, да так и тянул эту упряжку до переселения.
Да, ничего не скажешь, трудное было время, очень трудное, покачал головой Василий Кирикович. Но все-таки вернемся к началу нашего разговора. Я понял так, что слить здешние деревни в одну, как в Сарге, было нецелесообразно нет хорошей земли. И что же? Тогда колхозники решили переселиться? Так, что ли?
Надо ли, Васенька, старое ворошить? осторожно вмешалась Акулина, которой не хотелось вспоминать за праздничным столом то полное тревог и отчаяния время.
Да, ничего не скажешь, трудное было время, очень трудное, покачал головой Василий Кирикович. Но все-таки вернемся к началу нашего разговора. Я понял так, что слить здешние деревни в одну, как в Сарге, было нецелесообразно нет хорошей земли. И что же? Тогда колхозники решили переселиться? Так, что ли?
Надо ли, Васенька, старое ворошить? осторожно вмешалась Акулина, которой не хотелось вспоминать за праздничным столом то полное тревог и отчаяния время.
Надо, мама. Это же очень интересно! возразил Василий Кирикович и вновь обратился к Маркелову: Верно я тебя понял?
Не совсем. Стягивать здешние деревни в одну никто и не собирался. Нас просто хотели объединить в один колхоз. Хозяйство получилось бы на полрайона, из конца в конец километров на тридцать. А какой толк? В Сарь-ярь за пятнадцать-то километров только летом попасть можно и то на лодке, в Хаб-ярь только зимой, когда болота промерзнут... Мы, конечно, от такого объединения отказались и стали просить районные власти, чтобы нам разрешили переселиться на новые места.
Василий Кирикович вскинул голову.
Даже так?!. Значит, инициатива переселения исходила от самих колхозников? И чем же вы мотивировали свое желание переселиться? Ведь нужно было как-то объяснить, обосновать.
А чего доказывать? И так всем всё было понятно. Полянки наши сплошной камень. Технику применить невозможно. На пахоте конный плуг, посев из лукошка, хлеб убирали серпом да косой. А в других местах, в том же Хийм-ярь, хорошие земли запускались, трактора простаивали, потому что не хватало рабочих рук.
Но откуда вы узнали про Хийм-ярь? любопытствовал Василий Кирикович. И вообще, это же чрезвычайно сложное дело организовать переселение целых деревень.
«Нашел тему для разговора!» тоскливо подумал Герман, которого меньше всего интересовало, когда и как произошло в этих краях переселение.
Узнали просто. Земля, говорят, слухом полнится. Кроме того, на общем собрании ходоков выбрали толковых хозяйственных людей, выделили им денег из колхозной кассы и отправили в командировку подыскивать подходящее место...