Сегодня, ещё до замечательного похода по ювелирным лавкам и магазинам одежды возле Сытного рынка, Вика опять в Скрыте побывала в городской ратуше, переименованной в Дворец республики. Она теперь там знала расположение и предназначение большинства помещений, в том числе, и рабочих апартаментов всех советников республики.
Заодно многое узнала о подноготной дел, творившихся в Иль-Малане и вокруг него, стала свидетельницей политических интриг и даже любовной драмы Гилены, младшей из советников, тридцатиоднолетней вдовы, главы одного из богатейших местных семей-кланов, влюблённой без ума в молодого флотского офицера империи, которого скрыла от революционной расправы в своём загородном имении, и которого очень не хотела отпускать на юг, к адмиралу Бевиору, сумевшему не дать растащить между враждующими партиями имперский флот. А офицерик тот рвался к своим командирам, заставляя влиятельнейшую торговую аристократку республики реветь на плече старой рабыни, запершись в своём рабочем кабинете революционного центра.
Как ни странно, подслушанное и подсмотренное, кроме, разумеется, страданий несчастной Гилены, вызвало у Вики неподдельный интерес. И не преследуй она сейчас другую цель, то могла бы дать волю своей фантазии и поучаствовать в дележе власти и земель столь славной империи, как Грон.
А что? Иметь своего ручного и благодарного Ордену императора, чем не успех? Пусть Олег там жилы у себя надрывает землячок, а она сразу же получила бы на блюдечке готовенькое огромное государство. Но от этой идеи Вика с сожалением отказалась дай Семеро доделать, довести до ума хотя бы начатое.
Там же в ратуше Вика вновь увидела заговорщиков-отравителей и стала свидетелем их разговора как раз в тот момент, когда советница Ювигалия собиралась отправляться с коллегами в гости к капитану Сакрифу.
"Посмотрю на этого дохляка своими глазами, смеясь сказала она советнику Флону, своему сообщнику, У него уже кровь должна со всех щелей сочиться. Посочувствую его болезненным корчам."
"Ты, тварь, сама у меня скрючишься, глядя в улыбающееся лицо этой жестокой женщины, Вика пообещала себа: Оба сдохнете, как вернусь."
Вспомнив это своё обещание, попаданка вдруг сообразила, что откладывать месть вовсе и не обязательно. Можно же расправиться с Ювигалией и Флоном, когда "Чайка" отойдёт от причалов Иль-Малана и никто уже не свяжет смерть советников с орденцами.
Значит, хозяйка не на меня злится? прошептала рабыня.
До Цаны вообще всё туго доходило. Как до жирафа.
Вспомнив это своё обещание, попаданка вдруг сообразила, что откладывать месть вовсе и не обязательно. Можно же расправиться с Ювигалией и Флоном, когда "Чайка" отойдёт от причалов Иль-Малана и никто уже не свяжет смерть советников с орденцами.
Значит, хозяйка не на меня злится? прошептала рабыня.
До Цаны вообще всё туго доходило. Как до жирафа.
Саша, майор из их байкерской компании, рассказал анекдот про то, как военком спросил призывника: "В каких войсках хочешь служить? Тормоз, что ли? Чего молчишь?", молодой парень почесал в затылке и ответил: "В десанте.", офицер довольно кивнул, записал что-то в блокнот и поощрительно бросил: "Ну вот, а то в молчанку играл.", призывник опять почесал свою обритую голову и нахмурился: "Я не тормоз."
Придя в хорошее настроение от придуманного ею плана, как не откладывать расправу над негодяями в долгий ящик, и вспомнив, глядя на вечно заторможенную рабыню, тот давний анекдот из прежней жизни, Вика тихо засмеялась, напугав служанку ещё больше.
Глаза закрывай и молчи, приказала она Цане, И считай про себя до ста.
Я я не умею, заплакала рабыня.
Капец, и тут облом, вздохнула повелительница, Тогда просто спи.
Утром боцман Малк постучал в комнату, где Вика слушала рассказы своих соратников об их городских похождениях.
Дубок, в кои-то веки, не подрался и не нарвался на стражу. Значит, урок повелительницы пошёл в прок. Зато Клойк отличился прозевал кошелёк, который у него ловко срезали, и не имел даже представления, где именно. Помнил только, что в первой таверне мешочек с четырьмя с чем-то лирами у него был, а вот пришёл ли он во второй кабак с ним, нет. В последнем заведении расплачивались Барк, за еду и вино, и Дубок, за гулящих девок.
Это таксист спёр, веселилась попаданка, вернувшееся к ней вечером хорошее настроение не отпускало и сейчас, Мне его рожа сразу не понравилась. Ты за нами, Малк? спросила она у топтавшегося на входе как слон боцмана.
Да, госпожа, неуклюже изобразил он поклон, Все готовы идти на корабль. Капитан уже
Я знаю, поднялась с дивана Вика.
С Сакрифом она виделась на рассвете, когда за ним зашли старпом Нолинг и главный трюмный надсмотрщик Фердинг. Капитану ещё надо было расплатиться за аренду барака для гребцов и их питание. По правилам, это делали лично капитаны или владельцы судов.
На экипаж и абордажников, двинувшихся в порт, попаданке невозможно было смотреть без слёз вторая партия орденцев погуляла в Иль-Малане с не меньшим размахом, чем первая, и вид у людей Сакрифа был сильно помятым. Что не мешало морякам пребывать в отличном настроении.