Постоянное наблюдение за ней не могло быть выходом из положения. Шарлотте вполне достаточно нескольких минут, чтобы устроить невероятный скандал. Ему придется увидеть все это, увидеть то, над чем Шарлотта не сможет посмеяться или оправдать себя.
В первый день немба Семья Халареков собралась в Большом Зале на очередную зимнюю вечеринку. Карн стоял с Кит на одной из узких галерей над Холлом. Снизу ни того ни другого не было видно. Обед закончился, и музыканты настраивали свои инструменты. Скоро начнутся танцы, и Шарлотта выйдет на открытое пространство. Шарлотта любила танцевать, а Карн напомнил ей, когда она наряжалась, что дела с Таном задержат его в библиотеке почти до вечера. Карн увидит собственными глазами, насколько правдивы слухи о ней.
— Шпионить за своей собственной женой, — проворчал он. — И ради чего?
Кит успокаивающе взяла его за руку.
— Ты должен сделать это. Ты должен проверить эти слухи, которые ходят в доме, Карн.
Некоторое время они стояли молча. Карн наблюдал за толпой внизу. Одной рукой он обнял за плечи сестру, и она оперлась на него.
Из маленьких окошек над галереями проходил тусклый свет, освещавший пол в центре Зала. Яркие флаги и знамена свисали над людьми, которые ходили, сидели, стояли, разговаривали. В одном из углов пел менестрель. В торце Зала была установлена платформа для стола, за которым обедал Лхарр Халарек и его семья. Сейчас там выступали жонглеры и акробаты. Перед ними находилось открытое пространство для танцев.
Карн искал глазами ярко-зеленое платье Шарлотты, ненавидя себя за то, что следит за ней. «Человек, который не может держать в повиновении свою жену, не справится со всем домом». Это был один из старейших и наиболее сильных принципов Гхарров. Это было правило для всех их мужчин. Если только в Домах увидят, как его выставили дураком, неспособным держать под контролем свою собственную жену, все достигнутое за прошлый год превратится в прах, и Старкер-4 снова встанет на путь саморазрушения.
Карн чувствовал ярость и горькое разочарование. Он старался дать Шарлотте все, что мог. Человек должен быть уверен в собственной жене, по крайней мере, в том, что она не повредит его репутации. Слава богу, эти слухи еще не обсуждались на вечере, но это произойдет, если Шарлотта не остановится.
Кит взглянула на него, и ее рука легла на его.
— Ты сломаешь себе челюсть, Карн. Я слышу, как ты скрипишь зубами. Я
— твоя сестра, а ты стараешься скрыть от меня, как тяжело ты переживаешь все то, что происходит с Шарлоттой.
Это было слишком для Карна, уже терявшего над собой контроль.
— Я — Лхарр, — чуть не вскричал он, затем добавил более спокойно: — Извини, Кит. Я подозреваю, что многие наши родственники ждут чего-то этакого. Поэтому многие из них остались здесь вместо того, чтобы разъехаться по своим домикам на зиму. Они смотрят на нас, как на марионеток. Я не дам им повода для злорадства и не позволю Шарлотте сделать это.
Карн посмотрел в зал. Кит взяла его голову своими руками и насильно повернула к себе.
— Тебя что-то беспокоит, не так ли? И это что-то больше, чем Шарлотта.
Карн кивнул. Кит обладала способностью читать его мысли, даже до того, как научилась говорить. Но он не хотел обсуждать с ней вопрос о правах, которые Ричард мог предъявить на ее ребенка, ребенка, которого она и Ник ждали с таким нетерпением.
— Расскажи мне, — настаивала Кит. — Ты думаешь о ребенке, о том, что Ричард будет пытаться заставить тебя отдать его? Из-за Энниса?.
Карн кивнул.
Руки Кит обвились вокруг его шеи.
— Я боюсь этого. Но я так виновата перед тобой. Мы не можем после всего тебе доставлять хлопоты еще и этим!
Карн мягко взял Кит за руку, а сам невидящими глазами взглянул в зал, долгое время не отвечая сестре. Шарлотта. Роул.