Министр иностранных дел Генрих фон Чиршки;
Начальник Генштаба генерал-полковник Хельмут фон Мольтке (младший);
Статс-секретарь военно-морского ведомства адмирал Альфред фон Тирпиц.
Когда та же компания (за исключением посла в Петербурге) собиралась на совещание три месяца назад, то все ее члены (и в первую очередь кайзер) были полны надежд, что Германии удастся избежать худшего. Но теперь эти надежды рухнули в прах. С одной стороны, англо-франко-российский союз, заключенный на конференции в Бресте, четко очертил рамки будущей схватки за мировое господство. С другой стороны без остатка рассеялись надежды на то, что когда придет час финальной схватки, русская армия окажется неуправляемой, медлительной и неуклюжей. Румынию генерал Плеве разобрал на запчасти в кратчайшие сроки, и сейчас, когда части его пятой Бессарабской армии, свернувшись в походные колонны, продолжают продвигаться на юг, по территории этой еще недавно независимой страны, в болгарских портах (Варне и Бургасе) с причаливших пароходов тысячами сходят русские солдаты.
Мольтке-младший сказал:
С того момента, когда, вступившись за избиваемых христиан, Российская империя стала непосредственным участником войны на Балканах, у Турции не осталось шансов на более или менее благополучный исход.
Если бы эта война касалась только Балкан, то было бы полбеды! воскликнул кайзер. Русские армии начали наступление на Месопотамию через территорию Северной Персии, где у них по договоренности с англичанами имеется зона влияния, а также продвигаются вдоль берега Черного моря на Кавказе. Мне кажется, что наш добрый друг султан Абдул-Гамид не ожидал от русских варваров такой прыти и немного растерялся.
Ваш добрый друг тридцать лет морочил вам голову, обещая разрешить постройку железной дороги Стамбул-Багдад-Басра, напомнил своему доброму кайзеру адмирал Тирпиц, но, несмотря на потраченные деньги и время, это дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Русские за это время построили свой Великий Сибирский Путь, американцы соединили железной дорогой берега двух океанов, и лишь наш проект так и остался на бумаге.
Все дело в том, что русские и американцы прокладывали дороги по своей территории, устало заметил Бернгард фон Бюлов, а мы для постройки своей дороги были вынуждены связаться с турками
Постойте, господа, сказал вдруг адмирал фон Тирпиц, мне кажется, что мы совсем не о том сейчас говорим, о чем следовало бы. У меня в эти дни такое ощущение, что мы без окриков и понуканий идем куда-то по натоптанной тропе, в конце которой нас ждет ловчая яма, чье дно утыкано кольями. Наш курс ведет к опасности, и совсем недавно мы прошли еще один важный поворот по дороге к гибели. А в Петербурге на нас смотрят, считают наши шаги и делают себе пометки, насколько близко мы подошли к краю, от которого у нас уже не может быть возврата. Когда почва под нашими ногами заскользит в пропасть, чем сильнее мы будем барахтаться, тем катастрофичнее будет наше падение.
В ответ на эти слова кайзер зябко передернул плечами.
Ты так убежденно об этом говорил, мой добрый Альфред, сказал он, что у меня даже пошел мороз по коже. У меня тоже присутствует чувство, будто я играю в любительском театре роль в пьесе не самого талантливого автора, и до того момента, когда в меня со стороны благодарной публики должны полететь огрызки яблок и соленые огурцы, осталось совсем немного времени. Даже когда я произношу какую-либо речь, которая должна стать экспромтом и неожиданностью, то порой начинаю ощущать, будто читаю ее с довольно затертого листа бумаги, словно нечто подобное я произносил уже много раз. И я тоже ощущаю, что мы приближаемся к черте, за которой возврата назад уже не будет. И в то же время я понимаю, что прекратить движение и встать на месте тоже означает гибель, потому что тогда то, от чего мы бежим, настигнет нас и сожрет.
В ответ на эти слова кайзер зябко передернул плечами.
Ты так убежденно об этом говорил, мой добрый Альфред, сказал он, что у меня даже пошел мороз по коже. У меня тоже присутствует чувство, будто я играю в любительском театре роль в пьесе не самого талантливого автора, и до того момента, когда в меня со стороны благодарной публики должны полететь огрызки яблок и соленые огурцы, осталось совсем немного времени. Даже когда я произношу какую-либо речь, которая должна стать экспромтом и неожиданностью, то порой начинаю ощущать, будто читаю ее с довольно затертого листа бумаги, словно нечто подобное я произносил уже много раз. И я тоже ощущаю, что мы приближаемся к черте, за которой возврата назад уже не будет. И в то же время я понимаю, что прекратить движение и встать на месте тоже означает гибель, потому что тогда то, от чего мы бежим, настигнет нас и сожрет.
А от чего мы бежим, ваше королевское величество? спросил статс-секретарь по иностранным делам Генрих фон Чиршки. Мне, например, положение Германии кажется вполне устойчивым, а в союзе с Австро-Венгрией мы можем попробовать бросить вызов окружившим нас врагам.
Бросить вызов и победить это совсем не одно и то же, сказал Бернгард фон Бюлов. Наш любимый кайзер и герр Альфред говорят, что у них есть ощущение, что, двигаясь по предначертанному пути, мы совершаем фатальную ошибку. Выиграть войну в складывающейся конфигурации коалиций для Германии нереально.