Уже к утру второго дня скоротечной и почти бескровной войны, когда передовые болгарские части полукольцом охватили румынскую столицу, а русская армия практически на всем протяжении форсировала реку Серет, стало очевидно, что румынская лавочка вот-вот закроется на вечный переучет. И вот тогда вся та же публика, уже ощущавшая на своих шеях холод набрасываемых на них пеньковых петель, снова потянулась в королевский дворец за советом.
Ваше величество, склонив голову, сказал начальник румынского генерального штаба Григоре Грациану, наша армия разгромлена, солдаты не хотят сражаться ни с русскими, ни с болгарами, а потому бросают оружие и сдаются им в плен.
А наши мужики приветствуют русских солдат как своих освободителей! расстроенно воскликнул председатель Сената Иоан Лаговари, ибо им известно, какие дела творятся в не такой далекой от них Бессарабии.
Да, это так, поддержал председателя Сената министр внутренних дел Ионел Братиану, как мы ни старались вывести эту напасть, все было бесполезно.
На самом деле в Бессарабии ничего особенно выдающегося не творилось: обычные дела для Российской империи. Переселенческая программа, беспроцентные семенные ссуды беднейшим крестьянам, скупка урожая по твердым ценам, конно-машинные станции с твердыми расценками в натуральной форме, а также прочие инициативы императрицы Ольги ужасно раздражали не только местных бессарабских помещиков, которых лишали дешевых батраков, но и их «коллег» пор ту сторону границы. Истошные вопли Пуришкевича в правой прессе были слышны до самого Парижа, и в Бухаресте обсуждались исключительно в разрезе «как хорошо, что Румыния это не Россия». И даже крестьянское восстание в марте этого года, подавленное с помощью пулеметов, господа Лаговари и им подобные отнесли на счет «тлетворного российского влияния».
Глядя на это сборище, король только тяжело вздохнул. Вроде они и пришли к нему каяться в своих прошлых грехах, просить совета и защиты, но так ничего и не поняли в своем поведении а значит, этот разговор был бесполезен.
Когда четыре дня назад вы заявили мне, что мирно пропустить русские войска через нашу территорию совершенно немыслимо, то я уступил вам всю полноту власти и отдалился от дел, сказал король. Я не понимаю, чего вы еще хотите, господа, ведь все устроилось по вашему хотению? Вы поступили в соответствии со своей сущностью, а русская императрица в соответствии со своей. И вот теперь выяснилось, что воевать с русской армией это вам не расстреливать из пулеметов безоружных крестьян. А ведь Румынией занялись, только споткнувшись о ваше упрямство, в противном случае нас бы еще долго не замечали, ибо дел у русских и без того невпроворот. Вот и результат этого упрямства будет печален, и в первую очередь для вас. Поскольку монархи неприкосновенны, то меня отпустят доживать свои дни на родину предков, а вы останетесь наедине с разъяренной русской госбезопасностью. Но такова жизнь, увы.
Ваше королевское величество, сказал премьер-министр Димитре Стурдза, мы считаем, что Румынии нужен мир с Российской империей и Болгарией и его следует заключить немедленно, пока не стало совсем поздно.
Ну так заключайте, господин Стурдза, пожал плечами король, ведь вы же у нас не только премьер-министр, облеченный всей полнотой власти, но и министр иностранных дел. Кто вам мешает заключить самый лучший мир хоть с русскими, хоть с кем-либо еще?
Мы пытались! вплеснул руками премьер-министр, который одновременно был министром иностранных дел. Еще позавчера в полдень, когда вторжение только началось, наш посланник[5] в Вене встретился с русским послом господином Урусовым. Он сообщил этому господину, что мы готовы признать свои ошибки и покаяться, лишь бы прекратилась эта война, после чего русские и болгарские солдаты должны вернуться на свои территории. Ответ, пришедший из Петербурга от самого господина Одинцова, был весьма обескураживающим. Нам предложили без всяких предварительных условий и без задержки сдаться на милость победителей и тогда нас не будут убивать насмерть, потому что российская императрица дала себе слово не подписывать смертных приговоров.
Ваше королевское величество проблеял министр внутренних дел Ионел Братиану, мы знаем, что двадцать лет назад вы подписали с Бисмарком секретный австро-германо-румынский оборонительный союз. Так почему бы вам сейчас не обратиться к этим странам за военной поддержкой?
Ваше королевское величество проблеял министр внутренних дел Ионел Братиану, мы знаем, что двадцать лет назад вы подписали с Бисмарком секретный австро-германо-румынский оборонительный союз. Так почему бы вам сейчас не обратиться к этим странам за военной поддержкой?
Господин Братиану, вздохнул король, война, в которую вы втравили Румынию, идет уже два дня. Для выдвижения ультиматумов Берлином и Веной, а также прочих сдерживающих шагов с их стороны, времени прошло уже достаточно. И почему-то ничего не происходит. Никто никому ничего не предъявляет. И как вы думаете, почему? Я вам отвечу! Ни одна великая держава не пожертвует ради Румынии ни одним солдатом, тем более что даже для Германии это сейчас так не вовремя