Нас поджимает время, наконец выразил наболевшее Черненко, ты не думал о том, чтобы вызнать что-то по медицине, может, они там через тридцать лет придумали новые препараты, методы? Диагноз известен, почему бы не изменить стратегию лечения? Или пригласить светил из-за рубежа?
Ради чего? Ради лишних полгода жизни в койке, мочась в судно? Уйти надо достойно.
Это ты так храбришься, пока тебя не прихватило.
Это меня-то не прихватило? почти возмущенно возразил Андропов, наконец водрузив свои чуть тонированные очки[4], подумав: «Все мы уже герои постельного режима. И зная, что всяческие потуги пилюлькиных окажутся тщетными, зачем позже, если можно рано? Смерть уже прижала холодный ствол к виску, ее костлявые пальцы поигрывают на курке».
Что-то, судя по всему, мелькнуло на лице, а затем неожиданно отыграло ощутимыми покалываниями в боку. Заметил болезненную гримасу и Черненко, тревожно спросив:
Что-то, судя по всему, мелькнуло на лице, а затем неожиданно отыграло ощутимыми покалываниями в боку. Заметил болезненную гримасу и Черненко, тревожно спросив:
Юрий Владимирович, тебе плохо? Врача?
Погоди. Забыл принять, Андропов, торопливо достав из бокового кармана пластиковую баночку, открыл, хватанул таблетку и запил из стакана.
Пауза длилась минуты три, пока не отпустило. Но заговорил с затяжкой, все еще кривясь, неожиданно меняя тему:
В одном из документальных фильмов оттуда, из хроники наших дней, запомнились мелькнувшие кадры целое поле законсервированных на случай войны устаревших танков. Специально дал запрос отыскать любое упоминание. Нашли. Представляешь, они Т-55 и Т-62 списали на металлолом только аж в первое десятилетие двухтысячных. И более тысячи Т-64.
Я понимаю, танковые войска наследие сталинских времен и Второй мировой войны, главное орудие доктрины стратегического прорыва и выхода советских моторизированных частей к Ла-Маншу. Но скажи, на кой черт нам держать такую кучу высококачественного металлолома?
Ты это о чем?
Да все о том же. Во-первых продать? Продать, пока они еще относительно современны. Говорят, что Т-55 даже арабы уже брать не особо хотят. Не землю же на них пахать, как после Великой войны горбатили поля «тридцатьчетверками»! Или модернизировать и продать! Или или еще искать варианты. Не знаю ставить на шасси тяжелые ЗРК, «тунгуски» эти зенитные
Евреи как-то вон трофейные переделывают[5]. Или вообще к чертовой матери спихнуть по бросовой цене, но хоть с какой-то выгодой. А модельный парк Советской армии обновлять с учетом сам знаешь, с учетом каких новшеств.
Э-э-э, поплыл Черненко, это ты, Юрий Владимирович, не по адресу. Это скорей надо бы к министру обороны
Вот тут второе. Я всегда должен был поддерживать военно-промышленное рвение Устинова вот теперь и Горшкова на волне успеха на море. Но ты знаешь, как я отношусь к военным. Им сколько серебра ни дай, все на пули перельют и мало будет. Так вот все о том же, о кадровом вопросе кому отдадим эстафету? Кто будет делить наше политическое наследие? Номенклатурщики на поверку кризисом оказались слабым звеном продали все и вся. Военные сказано «косточка», это костяк государства. Но военные
Думаешь, по-своему трактовал заминку Черненко, военные заведут страну в войну?
Отчего же? Никто, так как профессиональный военный не осознает и не понимает деструктивную составляющую войны. Знает не понаслышке слабые стороны собственной армии и сильные противника. Примером наш главный маршал Генштаба Огарков, который по должности должен быть «ястребом», однако, если помнишь, категорически выступал против ввода войск в Афганистан. И в других кризисных случаях. Вот только военный позвоночник для политики не годится, для политика нужна другая гибкость.
Из структуры КГБ, из уст поглядывающего на часы Константина Устиновича это прозвучало как предложение, Крючков
Крючков цепной пес. На уровень не тянет. Хотя, с другой стороны, какие его годы. А вы, я гляжу, спешите? вдруг опять перешел на «вы» Андропов. На время поглядываете?
Так вы таблетки, а у меня уколы по расписанию.
Тогда минутку, Юрий Владимирович нажал кнопку. На вызов явился секретарь, предоставив три сафьяновые папки серого цвета. Мелькнули золотистые буквы «совершенно секретно». Андропов выбрал из них две, протянув Черненко: Вот вам еще работка. Я, право, не успеваю, зашиваюсь совсем. Лавров и Примаков. Отзывы что сейчас, что потом положительные. Товарищей надо двигать по служебной лестнице. Займитесь, пожалуйста, пока у меня других дел невпроворот.
Дверь за Черненко закрылась. Перед Андроповым осталась лежать еще одна папка раскрыв ее, он некоторое время изучал содержимое, и видно, что уже не впервой.
Мелодично «пропел» коммутатор, извещая о прибытии следующего заявленного посетителя. Им был начальник Первого главного управления КГБ Крючков.
Войдя и поздоровавшись, генерал-лейтенант цепким взглядом углядел, узнав штатное фото прилизанного офицерика, чье «дело» лежало перед хозяином кабинета.
Андропов заметил интерес подчиненного, чуть отстранил от себя бумаги, подав вперед, словно предлагая к вниманию: