– Под дверью, у ведра, лежит топор», – запоздало вспомнил он.
– О каких приятелях ты говорил? – спросил человек в темно-зеленой куртке с черными как смоль волосами, ниспадающими на плечи. – К тебе кто-то приходил сегодня? Его искали?
Ян молчал.
– Сейчас по лесам бродит много разных людей… и существ, – неожиданно заговорил Збышек, которого седоватый назвал Мартом. – Если с тобой что-то случилось, я могу тебе помочь. Но сперва скажи, где старик?
Миролюбивый тон юноши смутил Яна. Он уже понял, что эти люди не знакомы с Травником и его командой. Похоже, что об истинной сущности своего Пилигрима они тоже не подозревают. Может быть, их тоже кто-то послал его найти? Не один ли и тот же это человек?
И Ян, чтобы окончательно прояснить ситуацию для себя, слегка поколебавшись, решил рассказать им о Травнике, тем более что тот не просил хранить его приход в секрете. Томительная усталость навалилась на плечи, и Дудке захотелось выбраться наконец из этого хитросплетения недомолвок и тайн. «Интересно, а что здесь было, пока я в бой ходил да «ура» кричал? Если сейчас, не успел прийти, от незваных гостей отбою нет, то без меня они тут, наверное, косяками ходили». От этой мысли Яну вдруг стало смешно, и он почувствовал, что невероятное напряжение, сковывавшее целые сутки его силы и волю, немного отпустило, и захотелось ясности и простоты – того, к чему он стремился в душе и мыслях всю жизнь.
– Ваш старик был у меня прошлой ночью. Должен вас огорчить: он появился у меня раненый и в ту же ночь умер на этой постели. – Коростель указал рукой на кровать, и все невольно обернулись и посмотрели назад, на смертное ложе человека, в поисках которого они пришли сюда.
– Камерон мертв? – тихо переспросил Лисовин, и Яну показалось, что голос рыжебородого детины дрогнул.
– Если его так зовут, то да, – подтвердил Коростель. – Я похоронил его в лесу, – сказал он и заметил, как в глазах седоватого на мгновение мелькнула тень сомнения или несогласия. – Я сделал так, как велел ваш старик, – поспешно добавил Ян и обвел взглядом всех присутствующих.
Люди в зеленом по-разному отреагировали на известие о смерти знакомого и, по-видимому, дорогого им человека, который на самом деле им не был. Но об этом знал только Ян, и он все больше убеждался в этом, глядя на гостей. В глазах Марта сквозило отчаяние, Лисовин хмурился, отчаянно теребя бороду и накручивая ее на корявый указательный палец. Седоватый отвернулся к окну и уставился на него, словно это было сейчас единственным на свете, что его интересовало. Головы остальных были склонены, и их лиц не было видно. Ян откинулся на спинку своего обветшалого дивана.
– Не знаю, зачем ищете его вы, но два часа назад я уже проводил отсюда семерых человек, которые тоже приходили за стариком.
– Они его знали? – быстро спросил Лисовин.
– Да, описали, как он выглядит, и, более того…
– Что?
– Словом, я понял, что они знали о нем многое.
После этого наступила пауза, в комнате воцарилась тишина.
– Что это за публика? – осведомился доселе молчавший плотный человек с живым румяным лицом и маленькими голубыми глазами, весело выглядывавшими из-за круглых щек.
– Они назвали свои имена, но мне они ни о чем не говорят. Я думаю, они искали старика, выполняя чью-то волю. Так же, впрочем, как и вы.
– Камерон был изранен? – спросил Лисовин.
– Нет, – промолвил Ян. – Похоже, он получил удар мечом. Но теперь я уже не знаю, что и думать, во смерть это или во спасение.
При этих словах седоватый отвернулся наконец от окна и внимательно посмотрел на Яна. На щеках Збышека вспыхнул гневный румянец. Лисовин же только покачал головой.
– Старик что-нибудь сказал тебе перед смертью? – спросил круглощекий.
– Да, мы с ним говорили. Я не всему поверил, а теперь – особенно.