Да попрошу своего Ваньку, отчего ж не попросить Только ведь он с тебя бутылку стребует за труды, стервец.
Я дам ему денег, дам Но только чтобы он в баню маму отнес, а потом обратно Она сейчас не очень тяжелая, похудела сильно.
Ладно, договорились. Скажу я ему. А маму надо помыть, это правильно, что ж. Иначе твой муженек зайдет завтра в дом и нос воротить станет. Он ведь городской да балованный, наши запахи ему хуже армагеддона, как мой внук Ванька говорит. Хотя хрен его знает, кто такой этот армагеддон Сразу и не выговоришь Может, это одеколон какой неприятный, а?
Нет, теть Насть. Это сражение сил добра и зла перед концом света так называется.
Ишь ты Значит, у тебя теперь свой армагеддон в жизни случился, так надо понимать?
Ну да Вы правы, есть в этом что-то грустно усмехнулась Наташа, выкручивая в руках мамину ночную сорочку.
Ладно, пойду я Не буду тебя отвлекать. Значит, я пришлю к тебе Ваньку часам к шести? Успеешь баню-то истопить?
Успею, теть Насть, успею
Хорошо сказать успею. Если не считать, что надо еще к реке спуститься с тазом настиранного белья, прополоскать в проточной воде. Потом обед надо приготовить, потом маму переодеть и накормить И на минуту задуматься некогда.
Хотя белье и потом прополоскать можно, уже ближе к ночи. Сейчас лучше обедом заняться. Тем более мама уже долго в доме одна Надо же около нее посидеть, поговорить о чем-нибудь. Если она не спит, конечно
Сполоснув руки, Наташа быстро вытерла их о фартук, вошла в дом.
Мама не спала, глядела на нее довольно странно, будто не узнавала. В последнее время у нее часто стал появляться такой взгляд, и приходилось заставлять себя улыбаться, и нести какую-нибудь веселую околесицу, доказывать всеми способами это я, мол, чего ты! Твоя дочь Наташка! И мама приходила в себя и тоже улыбалась ей в ответ, чуть дрогнув губами. Только глаза все равно оставались настороженными, будто она из другого измерения на нее смотрела. Так страшно становилось в этот момент
Ну как ты, мам? А я белье постирала! Сейчас суп сварю, обедать будем! Или суп долго варить, а? Может, лучше кашу овсяную?
Подошла к постели, села на стул, протянула руку, заправила маме за ухо седую прядь. Жаль, что поговорить нельзя, не может мама пока говорить, речь так и не восстановилась. Значит, ей одной нужно все время говорить, чтобы мама ее слышала. И как можно бойчее говорить, стараться изо всех сил И не дай бог расплакаться! Поплакать потом можно будет, уже ночью. Или когда белье к реке понесет
Вот пообедаем, а потом я баньку истоплю, мам! Намою тебя, напарю Будешь спать спокойно всю ночь После баньки очень хорошо спится, правда?
Ей показалось, что мама чуть улыбнулась, и в глазах мелькнул отсвет этой улыбки. Значит, мама сейчас здесь, вместе с ней Интересно, что бы она ей сказала, если б могла говорить? Наверное, завела бы свою старую песню не надо со мной возиться, мол Поезжай в свою замужнюю жизнь и будь счастлива
Да, она обязательно бы это сказала. И мало того потребовала бы. Потому что добра хочет своему ребенку, только добра. И не объяснишь ей ничего про тот самый армагеддон, что у ребенка в жизни сейчас происходит Что ребенок не хочет такого добра за счет собственного зла Разве бросить мать в таком состоянии это не зло? Или оставить ее в доме престарелых на чужих руках не зло? И как потом жить после этого, если в тебе зло победит? Как быть счастливой? Ведь не получится больше
Хотя оно и без того не получится, это ж ясно. Не будет она больше счастливой. Не будет стоять у стеклянной стены и смотреть бездумно на верхушки сосен дальнего леса. Не будет бежать от дома к воротам, чтобы встретить с работы любимого мужа, чтобы повиснуть у него на шее и вдохнуть привычный его запах. Ничего больше этого не будет
На маленькой кухоньке зашуршали призывно часы с кукушкой, и вот уже она сама, птица-кликуша, высунулась из круглого окошка, прокуковала три раза.
Два, три Господи, да как это три?! А баню когда топить? Надо же успеть до шести, чтобы протопилась! К шести тети Настин внук придет! И кашу еще варить Господи, да когда ж она все успеет? Еще и сидит, про армагеддон философствует, а время ни с чем не считается, бежит себе и бежит! Значит, и ей тоже надо бежать, поторапливаться
Уже поздним вечером, сидя на крыльце, она с тоской глядела на тазик с бельем, которое надо идти полоскать в речке. Но как идти-то? Ведь сил нет никаких А может, завра прополоскать? Встать утром пораньше и на речку
Но ведь завра утром Денис может приехать. Хотя это вряд ли. Он в выходной обычно долго спит, почти до обеда. Значит, на завтра можно белье отложить. А сейчас спать Господи, как спать хочется.
Думала, сразу уснет, а не получилось. Почему-то вспомнился давешний разговор с тетей Настей и ее законный вопрос а зимой, мол, как будешь со всем управляться? Когда колодец замерзнет, когда белье в холодной воде не постираешь? Что, все время баню топить придется? А где столько дров взять? С дровами та еще проблема
Так и проглядела в потолок полночи, пока не спохватилась что ж это она делает? Что, в другое время этим грустным мыслям отдаться нельзя? Завра же Денис приезжает, а у нее от недосыпа будут страшные темные круги под глазами! Все, надо заснуть Тем более завтра вставать рано, на речку идти с бельем