Да. Я понимаю, Дмитрий Алексеевич. А где мама сейчас?
В палате лежит, под капельницей Да что теперь толку от капельницы? Теперь только уход нужен
Я понимаю, да А сколько вы ее в больнице продержите?
Я понимаю, да А сколько вы ее в больнице продержите?
Так сама понимаешь, долго держать не можем. Но недельку пролежит, я думаю. Максимум две Это все, что я могу, Наташенька. Не мной такие правила придуманы. Потом уж сама решай, что да как. Можешь, пока мама в больнице, сиделку ей подыскать. Хотя сейчас это большая проблема найти хорошего человека, чтобы за лежачим больным присматривал. Редко кто за такое берется. Если уж только по большой нужде.
Нет, что вы Я сама буду за мамой ухаживать! Я Я к себе ее заберу. С мужем поговорю
Стоящая рядом Таня хмыкнула тихонько, но она услышала, глянула на Петрова быстро, будто хотела проверить, услышал ли он тоже Танино хмыканье.
Услышал, наверное. Вздохнул тяжело, головой покивал. И проговорил как можно более оптимистично:
Ну-ну. Если так, то конечно. Поговори с мужем, Наташенька. Это было бы хорошо, если бы мама с тобой рядом жила. Ей сейчас не столько хороший уход нужен, сколько любовь близкого человека. Ну что такое сиделка? Это ж проформа одна бездушная Пришла, накормила, помыла и ушла. Денег себе заработала. А когда любовь и сострадание есть, это уже другое А согласится муж-то, Наташ?
Конечно, согласится! Что вы! Как он может не согласиться?
Получилось не так чтобы очень уверенно, а как-то возмущенно даже. Преувеличенно возмущенно. Мол, как вы смеете сомневаться в доброте и порядочности моего мужа? Потому, может, так и получилось, что сама не уверена была
И глаза стали тут же наполняться слезами, как доказательством собственной неуверенности. Почувствовала, как Таня сжала ее пальцы, слегка потянув их вниз. Таким образом поддержать решила. Не смей плакать Держись!
Ой А это Таня, моя подруга Знакомьтесь, Дмитрий Алексеевич! представила она Таню запоздало.
Очень приятно, что ж Вы уж, Таня, помогите нашей Наташеньке справиться с бедой-то улыбнулся Петров, слегка тронув Таню за предплечье. И улыбнулся так, что Таня вдруг смутилась, проговорила тихо:
Конечно, помогу Вот сама выкарабкаюсь и обязательно помогу, что вы
Тане серьезная операция предстоит в Израильской клинике, завтра она туда улетает пояснила Наташа, смахивая со щеки слезу.
Ах вот в чем дело Ну что ж, девушки, держитесь, что я еще сказать могу? Ничего больше и не могу А хотелось бы, что ж. Я ведь всю жизнь женские беды близко к сердцу принимал
А можно мне к маме, Дмитрий Алексеевич? тихо спросила Наташа.
Так можно, отчего ж нельзя. Только она спит и долго еще будет спать. Ты бы лучше времени не теряла, Наташенька, а поехала бы домой, с мужем поговорила. Место бы обустроила в доме для мамы Всякие принадлежности для обихода купила Там ведь много всего надо, сама понимаешь. А потом бы и за мамой приехала, чего ей тут лежать? С тобой рядом ей лучше будет
Хорошо, Дмитрий Алексеевич, я так и сделаю. Но все равно пойду хоть гляну на маму
Мама лежала на больничной кровати, маленькая, худенькая, будто вытянулась вся от перенесенного страдания. Хотя, наверное, она ведь и не почувствовала ничего Просто упала. И лежала, не приходя в себя, пока ее тетя Настя не обнаружила.
Села рядом с кроватью, взяла в руки безжизненную мамину ладонь, проговорила тихо:
Мама, мамочка Прости меня, пожалуйста. Это я виновата, что так все случилось. Я тебя бросила одну, счастья своего захотела Прости меня, прости!
Показалось, что мама улыбнулась. Или она так хотела, поэтому и показалось Ничего мама сейчас не слышит, не чувствует. Еще и непонятно, какой она будет, когда в себя придет. Может вообще ее не узнать
Обратно в город машину вела Таня, не дала ей сесть за руль. И хорошо, что не дала. Можно было наплакаться вдоволь, отвернувшись к окну.
И когда наплакалась, легче не стало. Сидела, опустив глаза, теребила мокрую от слез салфетку, сдерживала последние всхлипы. Потом вздохнула тяжело
Что? Боишься с Денисом разговор начинать, да? спросила Таня, глядя на дорогу.
Боюсь Ты знаешь, боюсь. Нет, вообще-то он добрый, он хороший Только эгоист ужасный, ты же знаешь.
Да знаю, знаю вздохнула Таня. Что есть, то есть, даже и спорить с тобой не буду. Про таких, как твой Денис, говорят с серебряной ложкой во рту родился. Дальше своей потребности ничего не видит, не чувствует. Мой ведь Дима такой же, в принципе Хотя я сейчас не имею права о нем так говорить, сама понимаешь. А вот твой Денис Не знаю, как он себя в этой ситуации поведет.
Вот и я не знаю, Тань
А если он откажется маму в дом взять, что будешь делать? Сиделку искать?
Нет. Не буду я никого искать.
А как тогда?
Я сама в Бережное уеду, сама буду за мамой ухаживать.
Но ведь Денису это вряд ли понравится
И что? сердито обернулась Наташа к Тане. Я теперь всегда должна делать то, что ему понравится? Кто я ему вообще? Наложница, что ли? Не жена, а Шехерезада какая-нибудь?
Ну, чего ты на меня-то взъярилась? Я ж просто предположения строю, пытаюсь выход найти
Да, конечно. Извини, Тань Просто я и впрямь боюсь и не знаю даже, с чего разговор с Денисом начать. Не знаю А вдруг он Ведь это его дом, зачем ему моя мама парализованная