Я и так запомню.
Нет, записывайте. Избавившись от инфернальной атаки, вы впадёте в эйфорию, всё забудете, а когда начнутся неприятности, станете винить меня. А так блокнотик перед вами.
Я наверху, где не так горячо.
Здесь пишите. Фыха ждёт.
А вы, мистер Берчель, садист.
Я не садист, а воспитатель. Денежные раны рубцуются, и боль от потери забывается. А наша встреча запомнится надолго. Записали? Теперь идём.
Эй, вы что, собираетесь спускать с цепи своё чудовище?
Конечно. Как иначе я заберу его? В подвал спускаться я больше не намерен. Мне тоже жарко. К тому же цепь всё равно перегрызена, тут одна видимость.
Амбинимус и Натаниэль Гордон поднялись в прихожую, а затем в гостиную. Окна здесь были распахнуты, и, хотя калориферы жарили вовсю, можно было дышать.
Амбинимус подошёл к окну и закрыл его.
Через полчаса батареи начнут остывать, а к утру в доме станет холодно. Запишите в ваш кондуит: «Закрыть все окна».
По лицу Гордона было видно, что его оскорбляют подобные указания, но он безропотно черкнул фразу в блокнот.
Здесь у нас чисто, никто не успел угнездиться. Теперь перейдём в гардеробную. Кстати, что у вас там?
Представления не имею. Это женская часть дома.
Самое забавное, что миссис Гордон тоже не имеет представления, что находится в гардеробной. Все её наряды хранятся в будуаре, а как только они выходят из моды, она от них избавляется. Перед гардеробной ваша жена испытывает, верней испытывала, мистический ужас. И она совершенно права. Вы, насколько мне известно, купили дом со всей обстановкой. А вычистить шкафы и комоды вы догадались?
Н-не помню
Приходится повторить: большинство писателей, вы в том числе, ленивы и нелюбопытны. Пишите в блокнотик: «Вычистить шкафы». Кстати, я бы не советовал выбрасывать на помойку старые наряды. Там могут встретиться интересные и весьма дорогие вещи.
Я не старьёвщик. Я не зарабатываю ношеным барахлом.
Так не продавайте. Пригласите костюмера ближайшего театра и подарите ему весь гардероб скопом. Он будет счастлив. Вообще, вы говорили, что это честный английский дом, в котором не может быть скелетов в шкафу, а оказывается, что сами вы в шкафы не заглядывали.
Послушайте! возвысил голос писатель. Скелет в шкафу это идиома!
Для вас, сочинителей, идиома, а для таких, как я, суровая действительность. Дому четыреста лет. Теперь представьте, сколько за это время там случилось инцестов, сколько горничных было совращено скучающими хозяйскими сыночками, после чего их выбрасывали на панель. Самоубийств, правда, всего два
Откуда вы знаете?
Вы полагаете, я взял дом в работу, не изучив, как следует, его историю? Тогда Фыха скушал бы меня при первой встрече. Дураков, вообще, положено наказывать. Хотя это лирика, а сейчас нам надо проверить шкафы, раз вы проманкировали этим делом пятнадцать лет назад.
Что там внутри? на всякий случай спросил Натаниэль Гордон.
Не знаю. Ваша мебель, вам и смотреть.
Гордон с опаской подошёл к шкафу, повернул торчащий в замочной скважине ключ и потянул на себя дверцу. Прямо на него вывалился стоящий в шкафу скелет. Натаниэль, сбитый массивным костяком, упал на пол, кости посыпались сверху.
Вон! Вон! кричал писатель, отбрыкиваясь от человеческих мослов.
Фыха, прибери, произнёс Амбинимус.
Фыха улёгся бок о бок с Гордоном и захрустел фрагментами скелета.
Он, что, это ест? в голосе писателя звенел неподдельный ужас.
Конечно. Вас же не удивляет, когда ваша собака грызёт кости.
У меня нет собаки!
А зря. Был бы нормальный пёс, в доме было бы меньше мистики.
Вон! Вон! кричал писатель, отбрыкиваясь от человеческих мослов.
Фыха, прибери, произнёс Амбинимус.
Фыха улёгся бок о бок с Гордоном и захрустел фрагментами скелета.
Он, что, это ест? в голосе писателя звенел неподдельный ужас.
Конечно. Вас же не удивляет, когда ваша собака грызёт кости.
У меня нет собаки!
А зря. Был бы нормальный пёс, в доме было бы меньше мистики.
Амбинимус помог Натаниэлю Гордону подняться, потом напомнил Фыхе:
Опять череп забыл. Вон череп, под комодом прячется.
Фыха выкатил череп на середину, ухватил двумя руками, склонив голову набок, принялся разгрызать лобную кость. Череп, поначалу пытавшийся кусаться, уже не сопротивлялся.
Обратите внимание, сказал Амбинимус, наш друг вполне звероподобен, а пальцы рук у него, как у музыканта. Ему бы на рояле учиться играть или на органе.
А что, сказал Фыха, я не против. Поселился бы в каком-нибудь древнем соборе под алтарём, за порядком бы следил, а по ночам играл бы на органе. В соборах, особенно при монастырях, столько всякой нечисти
Между прочим, прекрасная завязка для готического романа: ночь, тёмный, запертый собор, а внутри играет орган. Представляете, кто соберётся на подобную мессу?
Обойдусь без соавторов, ворчливо возразил Гордон. К тому же я католик. Подобные темы для меня недопустимы.
Странно, как попадается английский писатель, так непременно католик. Как же вы допустили, что в вашем доме творится такой шабаш? А хотите, я расскажу подлинную историю скелета, которого доедает Фыха? Ничего романтичного там нет, заурядная бытовая трагедия. Вы бы написали куда занимательней. В этом плане литература оказывается сторонницей самых дремучих суеверий.