Но и «свидетелю» Михе морозить уши и прочие части тела надоело. Из них троих он был самым «домашним», и если бы не боязнь оказаться в изгоях, вряд ли бы он тут вообще появился. Да и дружба с Игорем дорогого стоила. Только он и в самом деле сильно замёрз вот-вот достанет и напялит шапку. А пока всего лишь сказал, а точнее, как обычно, проныл:
Ну а ты точно его видел? Может, это не он к твоему бате ходил? А мы тут ждём
Ещё раз, для непонятливых, сказал Игорь, которому от холода не удалось как следует разозлиться. Лучше повторить то, что уже говорил: пока треплешься, про дубак забываешь. К моему бате приш ёл отец Ведра, это его я успел заметить. Но Ведро за ним тоже зашёл, я слышал их бубнёж. Что, я его голос не узна́ю?
А вдруг они продолжил ныть Миха, но Игорь оборвал его уже более резко:
Просто так пришли, на купировщика позырить?.. Давай я тебя к нему отведу, хочешь?
Миха попятился.
Не!.. Я так Ты чего?
Но он ведь его не резал? не обращая внимания на лопочущего Миху, спросил Серёга. Ты говорил, они быстро ушли. Может, у Ведра и нет хвоста?
Вы что, дебилы?! наконец-то всерьёз разозлился Игорь. Я ещё раз спрашиваю: хотите, я вас к бате отведу? Просто так, блин, узнать о трудностях работы купировщика? Профессия редкая же один на сто тысяч Или лучше не надо, вдруг купировщик хвост учует? Вдруг он только-только начинает расти?
Лучше не надо попятились теперь оба парня.
Тогда лучше не надо гнать пургу! Если кто-то пришёл к купировщику, значит, у него есть хвост. А если ушёл быстро, значит, купировщик учуял, что резать хвост бесполезно вырастет новый. Хотя по мне без разницы, вырастет или нет: если он у тебя был ты всё равно прихвост, всё равно обезьяна! Понятно вам?!
Понятно, шмыгнул носом Миха. А Серёга вдруг воодушевился:
А вот мы сейчас сами узнаем, есть у Ведёрка хвостик или нет. Правда, Ведёрко?
Вышедший из-за угла дома худощавый парень в тёплой шапке-ушанке, увидев одноклассников, замер.
Иди сюда, Ведро, процедил Игорь.
З-зачем?..
Лучше сам иди. Или я тебе ногу сломаю, тогда понесём. Что выбираешь?
Я с-сам, закивал Толя Ведерин по кличке Ведро. Я пойду, но Что вы хотите?
Толя стал озираться в надежде на чью-нибудь помощь, но в наступивших декабрьских сумерках за отсутствием поблизости фонарей видно было плохо, да и времени ему не дали: Игорь подскочил, резким ударом сбил с головы шапку, вывернул руку, толкнул вперёд, в совсем плотную тьму подворотни.
Нет, это только при взгляде извне там казалось очень темно. На деле предвечерний свет добирался и сюда. Его было достаточно, чтобы видеть озлобленные лица одноклассников, а ещё блеснувший в руке у Игоря Коротова нож.
Снимай штаны, сказал Игорь.
Что?! рванулся Толя, в отчаянной, но бесполезной надежде проскочить меж парнями. Сергей и Миха схватили его с двух сторон.
Серёга, держи его один, как дирижёрской палочкой взмахнул ножом Игорь. А ты, Ведро, снимай штаны. Ты же хотел, чтобы тебе купировали хвост? Твоё желание сейчас сбудется. Ты ведь не против, если это сделает не сам купировщик, а его сын?
Я против! Против! завопил и стал вырываться из Серёгиных рук Ведерин. Помогите!
Миха, правда, помоги, сними с него штаны. А ты, Серёга, держи крепче, а то я кроме хвоста ещё чего-нибудь отчикаю.
Я не буду!.. отпрянул от Ведерина Миха. Ты чего, Игорян? Ты ему точняк хвост резать хочешь? Я думал, только попугать
Попугаю я сейчас тебя! взмахнул ножом Игорь. Снимай с него штаны! Быстро!
Миха дрожащими руками задрал куртку Ведерина. С безумным отчаянием жертвы Толя задёргался, бесцельно пиная воздух. Его истошные вопли слились с трелью полицейского свистка.
Мальчику было всего восемь месяцев. Однако он не плакал и, кажется, вообще ничего не боялся. Лежал на узком, длинном купировочном столе и смотрел ярко-синими глазёнками на Семёна. Мама ребёнка суетилась рядом, затем протянула к сыну руки, собираясь снять курточку.
Не надо, сказал Семён.
Почему?.. Вы даже не посмотрите его? На его ну
Нет. Вы же сами сказали: ребёнку восемь месяцев. В этом возрасте
Да, я знаю, мне говорили: можно понять после года, а то и позже. Но режьте всё равно! Я заплачу, сколько скажете.
Сколько скажу?.. Ноздри Семёна стали раздуваться, он с трудом сдерживался. Я скажу вам одно: ни за какие деньги я не собираюсь мучить ребёнка. Уходите. Придёте ещё раз через полгода, лучше через год, тогда и посмотрим.
Через полгода?! взвилась женщина. Через год?! Когда все вокруг будут знать, что мой сын прихвост?
Вас больше волнует это, чем риск его здоровью? Сейчас не средние века, даже не прошлый век. С дискриминацией давно покончено, люди с хвостами и без них равны. В наше время такое понятие, как толерантность это
Хватит с меня пропаганды! истерично взвизгнула мать мальчика. Теперь и тот заплакал. Вы прекрасно знаете, как всё на самом деле! Прихвостов ненавидят и презирают, они как были, так и остаются людьми низшего сорта. Даже не людьми обезьянами! Стоит кому-то узнать, что ты прихвост, всё, можешь бежать, уезжать в другой город, страну Но и это вряд ли надолго поможет.
Вы преувеличиваете, поморщился Семён. Шум он не любил в принципе, а женских истерик попросту не выносил. Он готов был прикрикнуть на посетительницу и указать ей на дверь, как та вдруг замолчала и тихо произнесла: