Осторожно коснулся белой водолазки из гладкого, прохладного материала. Тронул короткую тёмную куртку. В кармане светлел уголок какой-то бумажки. Кирилл машинально потянул за него; это оказался всего лишь носовой платок. От него тонко, узнаваемо и тепло пахло «Букетом императрицы».
Я со солдаты! хрипло велел он, поднимая к уху чугунную руку и вхолостую нажимая в наушнике кнопку приёма. У меня срочный вызов. Закончить обыск. Если подозреваемая явится, арестовать.
Быстро, смотря себе под ноги, скрипя половицами, не обращая внимания на унылого гражданина и любопытную семью, Кирилл выбрался на воздух. Острый осенний снег колол лицо, горячими иглами летел за шиворот и щипал пальцы. Ещё кололо где-то в груди. Стремительно и бесцельно шагая всё глубже во вьюгу, Кирилл механически, не отдавая себе отчёта, думал: и как снег умудряется забраться под пальто?..
Заявитель оказался не просто «шишкой» это был человек со связями в правоохранительной сфере. Заседание назначили на тот же вечер.
Зачем тянуть? спросил председатель. У старшего судьи Карманенко вечером всё равно дежурство. Вот пусть проведёт заседание.
Кирилл открыл было рот, но председатель уже разговаривал с обвинителем: обсуждали детали, хотя делать это по телефону категорически воспрещалось.
Какой романтичный случай, однако Или вы сами по себе романтик Надо же. Букет императрицы. Ну-ну. Если эта та самая Маус, её действительно можно назвать императрицей криминальная дама да
Что за букет императрицы? глухо спросил Кирилл, когда председатель положил трубку.
Вы же знаете нашего обвинителя, Карманенко. Вечно он сочиняет названия В этот раз назвал набор доказательств «Букет императрицы». Знаете, духи такие были? Ещё при царе?.. Места преступления, где побывала Маус, отмечены этим ароматом. И жертвы все как одна его припоминают. К тому же она владеет искусством замедлять и даже мгновенно останавливать сердце это ли не императорский дар? А самое любопытное Она занимается кражами пять лет. И за это время украла картриджей ровно столько, сколько ингредиентов содержится в этой парфюмерной композиции. Вот ведь обвинитель дотошный. Подсчитал. Совпадение-то какое.
Кирилл молча направился к выходу. Мысли в голове метались судорожные, но чёткие. У дверей председатель негромко окликнул:
Кирилл. И за лучшими из нас водятся грешки. Но сегодня я прошу вас быть честным судьёй.
Председатель особенно налёг на «честным». Что-то трепыхнулось у Кирилла в груди, и он резко ответил:
Вряд ли я смогу по-другому.
Рамина вошла в зал с гордо поднятой головой. Присяжных заседателей по ту сторону аргонового барьера сидело не шестеро, а двенадцать. На возвышении для судей она тоже разглядела целых три трона. Выходит, разбирать её дело суд будет расширенным составом
Добрый день, господа! звонко крикнула она, натягивая юбку, чтоб не было видно, как дрожат колени. Рада встрече!
Кто-то из присяжных хихикнул. Рамину Маус знали и в Борзунге, и в стране. Но, стоило появиться судьям, и в зале повисла тишина. По традиции все трое были в капюшонах: судьи не открывали лиц до тех пор, пока не был вынесен приговор. Увидав кожаные брюки высокого судьи, замыкавшего процессию, Рамина задумалась, а не тот ли это господин, что заказывал ей обворовать Кирилла.
Рамина Маус, вы обвиняетесь в неоднократной краже картриджей. Против вас четверо свидетелей, письменные улики, а также показания потерпевших. Что имеете сказать в свою защиту?
Это было весело. Рамина тряхнула пепельными волосами, сверкнула глазами и вцепилась в барьер. Слишком весело, чтобы отказываться, рискуя всего лишь лишиться собственных картриджей.
Вы признаёте свою вину?
У меня есть выбор?
Рамина Маус, вы признаёте свою вину? пророкотал всё тот же высокий судья.
«Нет, не он. У этого голос гораздо грубее», решила про себя Рамина и переключилась на двух оставшихся. Если она хотела разглядеть их как следует, следовало поторопиться: отпираться было бессмысленно, доказательства не требовали разъяснений а значит суд предложит наказание, а присяжные либо согласятся, либо отвергнут. Так и так на решение уйдёт едва ли пять минут.
Рамина Маус!
Что?..
Она только-только впилась глазами в судью по центру: высокий, хорошо сложенный, из широких рукавов выглядывают худые запястья и сжатые кулаки. Кажется, напряжён. Неужели новенький? Быть не может, главным судьёй новеньких не назначают. Может, это его первое дело в таком статусе?
Рамина Маус! Вы признаёте свою вину?..
Судья откинул капюшон. Рамина, покачнувшись от удивления, едва не обожглась о барьер.
Но его взгляд сработал странным образом: вместо того, чтобы растеряться, она разъярилась. Как подрубленная, упала на пол. Дождалась, пока в зале поднимется шум, а дверца в аргоновом барьере отворится, чтобы впустить охранника. Вскочила и, даже не задумываясь, мгновенно проделала всё, чтобы обезвредить его как можно качественней.
Следом пришёл черёд его напарника; затем охраны у дверей, присяжных заседателей, обвинителя и секретаря. Понимая, что в запасе осталось всего ничего, она взлетела на судейское возвышение.