Он замолчал и минуту раздумывал над моим вопросом.
Подожди секунду, МакКенна. Ты спрашиваешь о далеком прошлом. Симмонс Симмонс. Не могу вспомнить друзей или одноклассников с такой фамилией. Но уверен, что в Уиллоу в то время жила весьма состоятельная семья по фамилии Симмонс. Они имели какое-то отношение к строительству. Когда библиотека расширилась, новое крыло назвали в их честь.
Владение строительной компанией могло бы, конечно, позволить дедушке и бабушке Вайолет заработать достаточно денег, чтобы позволить себе иметь такой большой, окруженный деревьями дом. По крайней мере это была хоть какая-то зацепка. Если папа прав насчет библиотеки, я могла бы начать с истории нового крыла.
Той ночью в объятиях Трея я поделилась с ним планом использовать Кэндис в качестве «подопытного кролика». Если бы я смогла убедить ее посетить психотерапевта и убрать воздействие гипноза, под которым она, возможно, находится, попробовала бы определить, улучшилось ли ее общее состояние. Если это сработает, у меня будет отличная причина считать, что и мне это поможет.
А если это не поможет Кэндис, ты поверишь, что все происходит по-настоящему, а не просто в твоей голове? спросил Трей.
Я кивнула.
Возможно, мы все еще находимся под действием какого-то психологического феномена. Если это так, то, скорее всего, все происходящее его часть.
Трей убрал волосы с моего лица и осторожно произнес:
Что насчет той штуки в комнате? Я не был под гипнозом, и я верю, что все было по-настоящему.
Я знала, что его слова правда. Это противоречило моей теории (или, может быть, надежде), что все происходящее просто игра разума. Трей только что пережил серьезную травму и, хотя он был в моей комнате, когда в последний раз проявилось то «существо», мне нужно было убедиться, что я не схожу с ума. Оставила ли Дженни послание на давно забытой игрушке в гараже? Все становилось слишком серьезно мой разум не мог с этим справиться.
Знаю, Трей. Но прошло уже больше двух недель. Мы так быстро пришли к заключению, что в этом виноваты привидения и злые духи, что, может, нам просто нужно попытаться мыслить рационально.
Трей наклонился и поцеловал меня в губы.
Рационально, прошептал он, если ты готова мыслить рационально и перестать верить в призраков, то могу сказать, рационально, конечно, так как был влюблен в тебя с седьмого класса и мы делили постель несколько последних дней, что следующим рациональным шагом должно стать нечто большее, чем просто «обнимашки».
Его теплая ладонь проскользнула под мою футболку и двинулась вверх, хотя он удерживал мой взгляд, ища подтверждение, что я не против его прикосновений.
Все нормально, заверила я его и зарылась пальцами в темную гриву его волос, притягивая его голову к себе. Его губы встретились с моими, зажигая в сердце уверенность: никто другой в мире никогда не сможет понять меня лучше Трея. Мы целовались так, словно давно не виделись и очень долго отчаянно скучали друг по другу что почти было правдой, хотя я всегда знала, где найти его. В вихре эмоций я забыла о буре с градом, о смерти Оливии и просто желала
Но тут к нам обоим вернулось ощущение, будто кто-то дышит в комнате.
Да ладно, пробормотал Трей. Он тут же отпрянул от меня.
Я вцепилась в одеяло, натянув его до самого подбородка. Мы оба сидели прямо, осматривая комнату в поисках признаков чьего-либо присутствия, которое мы чувствовали. Мое внимание остановилось на ручке шкафа на другом конце комнаты точнее, на моем ученическом пропуске, который я носила на шнурке и часто вешала на ручку шкафа на ночь. Карточка пропуска медленно проворачивалась вокруг ручки, словно бы невидимая рука рывками вращала ее по неровному кругу.
Трей, ты это видишь? прошептала я, удивившись, когда мое дыхание превратилось в белый пар во внезапно захолодевшем воздухе комнаты.
Ну, да, тихо произнес он. Вижу.
Стальной каркас моей кровати начал слегка дрожать. Вибрация, сперва едва заметная, становилась все сильнее. Я видела, как движется изножье, и слышала металлический лязг соединений каркаса.
Вдох, выдох.
Вот же пробормотал Трей, придвинувшись ко мне и наблюдая за движущимся изножьем. Я не осмеливалась повернуться и взглянуть, но чувствовала, что изголовье за подушкой тоже шевелится. Грохот становился все громче. Изножье отходило от остальной части кровати, а потом бросалось вперед, его левая сторона подскакивала не в том же ритме, что правая. Я серьезно задумалась, выдержат ли болты, скрепляющие кровать, такое напряжение и не распадется ли вся конструкция, так что пружинная сетка и матрас упадут на пол.
Оно что, пытается сбросить нас с кровати? в ужасе спросила я Трея.
Кажется, да. Может, если мы спрыгнем, оно перестанет это делать.
Мои мысли тут же обратились к темному пугающему проему между полом и кроватью. В детстве я больше всего боялась, что там прячется монстр и терпеливо ждет шанса ухватить меня за лодыжки своими холодными, сморщенными лапами, как только мои ноги коснутся пола. Вскочить с кровати казалось не менее страшным решением, чем остаться на ней. Но вся кровать уже начала трястись и раскачиваться, она создавала столько шума, что мама вряд ли могла не услышать.