После ее исчезновения братья рассказали родителям, что Кэндис ушла глубже в воду, прямо к волнам, словно у нее была некая миссия. Без страха, как будто бросала вызов океану: приди и возьми меня. Они сказали, что ее накрыла волна, и океан просто поглотил ее целиком, окутав волной и унеся прочь. Тело Кэндис выбросило на берег три дня спустя, в двух милях от того места, где она зашла в воду. В ее волосах запутались вонючие водоросли, а рыбы съели ее глаза и губы.
Я почувствовала, как Кэндис дернулась под моими пальцами, услышав такое ужасное описание своего трупа.
Когда ее убитые горем родители опознали ее разлагающееся тело в кабинете судмедэксперта, вонь была уже невыносимой. Тело лежало на металлическом столе для аутопсии легкое, как перышко, твердое как доска.
Легкое, как перышко, твердое как доска, повторили мы.
Невероятно, но тело Кэндис, которая была тяжелее и крупнее Оливии, поднялось в воздух так же легко, как и тело ее предшественницы. Приподнимая ее, я не смела смотреть на других девушек из-за страха разрушить их восторг, хотя мое сердце колотилось от ужаса. Мы подняли Кэндис на два фута над землей, когда вдруг она вздрогнула и упала.
О боже мой, это безумие! завизжала она, прижимая руки к щекам. Ее глаза светились и слезились от возбуждения. Я и правда чувствовала, как вы меня поднимаете!
Подруги кипели энтузиазмом, взбудораженные нашим успехом. Я молчала и улыбалась, словно мне весело, но на самом деле молилась, чтобы кто-то достал «Твистер» или предложил заняться чем-то другим чем угодно. Вайолет стала героиней вечеринки. Тепло, которое я почувствовала после встречи с Генри, полностью испарилось. Конечности похолодели от страха такое же чувство охватывало меня при просмотре фильмов ужасов. Я очень надеялась, что это ощущение скоро пройдет. Смутившись, я задумалась, одну ли меня пугают гротескные детали, которые Вайолет с такой легкостью вплетает в свои истории. Возможно, она некий социопат, а мы не замечали ее ментального расстройства все эти две недели, отвлекшись на большие невинные голубые глаза и длинные ресницы.
У тебя так хорошо получается! воскликнула Миша.
Да, ничего так, согласилась Вайолет.
Слова прозвучали так, словно она не пыталась казаться скромной, а просто не хотела, чтобы мы придавали ее таланту рассказчицы слишком большое значение.
Я даже на пляже раньше не бывала, сказала Кэндис, только на озере Виннебаго, а это не считается. Но все было так по-настоящему! Я почти почувствовала соленый запах воды, пока ты рассказывала историю.
Так весело! Я рада, что ты предложила эту игру, в восторге заявила Оливия, а потом внезапно указала прямо на меня. Пусть МакКенна будет следующей!
Нет-нет, возразила я, протестующе подняв руки. Я нехотя наблюдала, как другие выслушивали свои истории, но собственную узнать не стремилась. Это слишком странно.
Давай, МакКенна! подначивала меня Кэндис. Ты должна попробовать. Мы все участвуем.
«Только не Вайолет», подумала я.
В конце концов пришлось лечь на пол, устроив голову на диванной подушке. Кончики пальцев Вайолет коснулись моих висков холодное прикосновение к голове, такое легкое, что я едва его почувствовала.
Оу, сказала Вайолет, как только прикоснулась ко мне. Кажется, она удивилась. Это будет тяжело. Брови Кэндис, сидевшей у моих ног, тревожно поползли вверх.
Миша и Оливия обменялись озабоченными понимающими взглядами.
Почему? спросила я, глядя на Вайолет.
Обычно во время игры идея приходит, как только я кого-то касаюсь, объяснила Вайолет. Но с тобой все не так. Мне представляется лишь огонь, но это кажется неправильным. То есть я могу рассказать тебе историю о пожаре. Но не уверена, что это сработает.
Сердце яростно застучало, мне захотелось сесть и немедленно положить конец этой глупой игре. Я знала, что это нечестно: Вайолет новенькая в городе и не могла знать, какими зловещими были ее слова. Для меня вечеринка закончилась. Хотелось позвонить маме и попросить ее немедленно забрать меня, хотя было уже за полночь. Но я не могла. Мне было шестнадцать уже не ребенок. Я даже не могла собраться с силами, чтобы сесть и освободить Вайолет от задачи рассказывать мою историю. Не хотелось, чтобы Кэндис, Миша и Оливия подумали, будто я трусиха.
Не рассказывай о пожаре, наконец произнесла Оливия с нежностью в голосе. Похоже, она знала, какой ужас это у меня вызовет. Что угодно, кроме этого.
Нет! Расскажи! подначивала Миша. Разве не жутко, если МакКенна умрет, как и
Хватит, Миша, приказала Кэндис, заставляя подругу замолкнуть. Это просто отстой.
Когда они сцепились взглядами, в подвале на мгновение повисла тишина. Миша не произнесла ни слова, но я почувствовала, как она отступила. Я подняла взгляд на Вайолет и вздрогнула. Она смотрела прямо на меня с таким лицом, что я сразу же поняла: Вайолет отлично понимает, почему мне не хочется слышать о своей смерти в огне. Она знала о Дженни, в этом не было сомнений, и холодок пробрал меня до костей. Я отскочила от нее, забыв про переживания из-за популярности.
Когда они сцепились взглядами, в подвале на мгновение повисла тишина. Миша не произнесла ни слова, но я почувствовала, как она отступила. Я подняла взгляд на Вайолет и вздрогнула. Она смотрела прямо на меня с таким лицом, что я сразу же поняла: Вайолет отлично понимает, почему мне не хочется слышать о своей смерти в огне. Она знала о Дженни, в этом не было сомнений, и холодок пробрал меня до костей. Я отскочила от нее, забыв про переживания из-за популярности.