Шейла открыла было рот, чтобы возразить, но Лукас добавил:
— А еще смущение человека, пойманного в супермаркете с краденой колбасой в рукаве.
— Тебя все это веселит, да?
— Чрезвычайно, — признался он.
— Тебе нисколько не стыдно издеваться, шутить над ни в чем не повинной женщиной?
— Эта ни в чем не повинная женщина, как ты выразилась, не позднее чем через полгода станет моей законной супругой.
— Полгода?
— Да. До моего тридцатилетия осталось всего шесть месяцев. Я должен успеть.
Шейла натянуто рассмеялась.
— Успеть к алтарю?
Похоже, Лукасу тоже пришлась по вкусу эта формула. Он доброжелательно улыбнулся и спросил, глядя Шейле в глаза:
— Шейла, ты выйдешь за меня?
— Конечно нет!
— Почему? — как ни в чем не бывало, словно они говорили о предпочтениях в еде, а не о будущем, спросил Лукас.
Знаешь, обычно люди ставят себе определенные цели. Это вполне нормально. К двадцати-двадцати трем годам — получить образование. Желательно престижное. К тридцати — сделать карьеру. Но я никогда не слышала о людях, которые бы женились по плану. Такие события, представь себе, происходят помимо воли человека. Однажды он встречает свою вторую половинку и…
— …Вскоре выясняет, что ошибся. У его половинки обнаружилась другая любовь. Что тогда?
— В этом и состоит человеческая жизнь. Любить, страдать, делать выбор, ошибаться… Это прекрасно, Лукас. Прекрасно.
— Я уже сделал свой выбор, — упрямо сказал он.
— Ага, значит, ты приехал в Сан-Франциско для того, чтобы жениться?
— Не совсем.
— Есть и другие цели? Столь же оригинальные и безумные?
— Нет, цель одна. Совершенно определенная и разумная до сумасшествия — жениться на Шейле Райт.
Шейла вздохнула, словно ей и впрямь пришлось общаться с безумцем.
— Почему именно на мне? — после затянувшейся паузы спросила она.
— Тому был ряд причин.
— Даже так!
— Да. Я решил жениться до того, как разменяю четвертый десяток. Я богат. У меня успешное банковское дело, связи… Недостает только жены.
— Тебе все равно на ком жениться?
— Ну-у-у, не совсем. Все-таки я определил ряд требований для невесты.
— По пунктам, пожалуйста. Я записываю.
Лукас улыбнулся.
— Чувство юмора — один из главных пунктов.
— Что еще?
— Я должен быть уверен, что моя будущая жена хорошо воспитана, образована и тому подобное.
— Ну, я окончила далеко не Гарвард и не Оксфорд.
— Далее — наследственность, — продолжил Лукас, проигнорировав ее реплику.
— Что?
— Наследственность, — терпеливо повторил он. — Звучит, конечно, не очень-то романтично. Но я ведь собираюсь иметь детей от этой женщины. Она должна быть здорова во всех смыслах. К сожалению, воспитание определяет не все. Гены берут свое, как ни банально это звучит.
Шейла закашлялась. Впрочем, Лукас не обратил на нее ни малейшего внимания и продолжил излагать свою теорию:
— Я знаю, что и с этим у тебя все в порядке. Тетя Джоанна и дядя Майкл — прекрасные люди, добрые, отзывчивые, нравственные… Самое главное — я для них все равно что сын. Так что интеграция пройдет совершенно безболезненно для обеих сторон. Никаких скандалов на кухне, ссор с твоей матерью на почве выяснения, чей метод воспитания детей правильнее…
— Боже, Лукас, да ты ненормальный, — прошептала Шейла, в какой-то момент испугавшись патологической рассудочности кузена. — Думаешь, такой брак может быть счастливым?
— Что значит «может быть»? Он обречен на счастье, — с улыбкой заметил Лукас.
— Мне жаль тебя, Лукас. Надеюсь, ты вовремя осознаешь степень своего заблуждения и откажешься от задуманного.
— Не надейся, дорогая. Ты забыла, что я всегда добиваюсь желаемого?
Шейла недоверчиво уставилась на него.
— Неужели ты все это говорил серьезно? Я всегда терялась и не могла определить, когда ты шутишь, а когда устраиваешь клоунаду.
— Будь уверена: я настроен более чем серьезно.