И не боялась его.
Нынешняя снова набросок углем, только черного становится больше. Черное платье из какой-то тяжелой, грубой ткани. Серые руки. Лицо, будто скрытое под пепельною маской. Волосы, в которых видны нити седины. Морщины. И усталость во взгляде.
Вымученная улыбка и тихое:
Здравствуй.
Здравствуй, Глеб сам себе кажется эхом.
Ее рука поднимается, касается лица и падает безвольно.
Зачем ты приехал?
За тобой.
Зачем?
Странный вопрос. Потому что должен был. Ему-то казалось, что жизнь Елены устроена. Она ведь любит. И любима. И любовь эта способна преодолеть все, начиная от недовольства родных ее супруга кому охота принимать в род ту, чья кровь запятнана безумием? и заканчивая непониманием света.
Он сам отошел в сторону, чтобы не мешать этой любви.
Вы же понимаете, что ни к чему привлекать внимание, и без того все сложно Я, конечно, вижу, что ваша сестра прелестнейшее существо, и верю, что тьмой она не тронута, но поступок вашего отца, а уж слухи, которые ходили Есть ли в них хоть доля правды?
Тогда Глеб солгал. Просто не поверил, что тот низкий человек, тяготевший к табаку с тяжелым ароматом, поймет.
Бесконечно рад слышать. И все же не поймите превратно, я бы предпочел, чтобы вы не вмешивались в жизнь молодых.
И Глеб отбыл к проклятой границе.
Почему ты раньше не написала? он хотел взять Елену за руку, но та спрятала руки за спиной.
Я писала.
О пустяках. Не о проблемах. Наталье ты сказала
Она велела тебя не беспокоить, взгляд искоса, в котором видится недоверие. И все же губа дрожит. Она так и не научилась держать маску, и этот факт несказанно обрадовал Глеба. Она
Нашла тебе подходящий монастырь, сказал он.
И Елена кивнула.
А тебе и вправду туда хочется?
Нет.
Ответ читается по губам, которые дрогнули, но не произнесли ни слова. А Елена поворачивается к окну. Она смотрит на Анну, и хмурится, и силится улыбнуться, и, кажется, недовольна, что у их с Глебом беседы есть свидетель.
Возможно, она права, так будет лучше для всех.
Для меня не будет.
Ты упрям.
А ты
Бестолковая. И безголовая.
И злиться на нее не выходит, потому что в темных глазах блестят слезы. А Глеб никогда не умел успокаивать плачущих девочек, даже тех, которые уже женщины, но все равно еще девочки. И наверное, обнимать ее не стоило, потому что слезы прорвались, потекли. Елена уткнулась ему в плечо. Она мелко вздрагивала и всхлипывала. И Глеб беспомощно посмотрел на Анну, а та покачала головой.
Наверное, стоило лишь подождать.
Наверное
Елена госпожу Верещагину-Серпухову Господь одарил миловидной внешностью и сочным басом, который с этой внешностью несколько дисгармонировал. Мне сказали, у нас гости И ты могла бы предупредить, что ждешь брата.
Елена замерла. И всхлипнула тихо-тихо.
И из-за этого всхлипа у Глеба появилось стойкое желание убить госпожу Верещагину-Серпухову, которая за прошедшие годы изменилась мало. Разве что белая кожа стала еще белее, а на шее появились едва заметные морщинки, справиться с которыми не были способны и лучшие из зелий.
Выглядела она моложе невестки. И держалась уверенней.
Если бы вы соизволили предупредить, веер хлопнул по ладони, и звук вышел тихим, но резким, мы бы встретили вас подобающим образом.
Ничего. И так неплохо, Глеб неловко провел рукой по волосам сестры. Я пришел забрать Елену.
Даже так?
Взгляд холодный. Расчетливый. И удивленной хозяйка дома не выглядит, скорее слегка раздосадованной. Конечно, одно дело отправить неугодную невестку в монастырь, это вполне себе прилично, и совсем другое позволить пойти неприятным слухам.
Собирай вещи, Глеб подтолкнул Елену. Или не собирай. Твой гардероб давно стоит обновить
Легкая тень скользнула по лицу госпожи Верещагиной.
Я помогу, Анна поднялась. Если вы не против
Мы не представлены, сочла возможным заметить госпожа Верещагина.
Анна.
И вы
Мы спешим, Анна слегка наклонила голову. В конце концов, коль уж получилось так, что мы позволили себе явиться в ваш дом без приглашения, не стоит слишком уж затягивать визит. А потому, с вашего позволения, мы вас покинем. Надеюсь, в доме найдется подходящий саквояж? И буду весьма вам признательна, если ваши люди позаботятся об экипаже.
Наверное, это было невежливо. Плевать.
Елена все же решилась отступить, как-то неловко вытерла слезы ладошкой, а ладошку вытерла о платье. Прикусила нижнюю губу, как делала всегда, когда пыталась сдержать обиду. И позволила себя увести.
Хорошо. Рядом с ней Глебу было бы сложно разговаривать.
Ваша знакомая весьма бесцеремонная особа, сказала госпожа Верещагина.
Как же ее зовут? Их представляли. Давно.
Семейный обед в этом же доме. Фамильное серебро. Костяной фарфор, который извлекали лишь по особым случаям, а представление невесты родителям вполне себе особый случай. И тогда, помнится, госпожа Верещагина-Серпухова держалась с холодной отстраненностью.
Выбор сына ее не порадовал. Вероятно, после она высказалась, и не единожды, но
Если моя сестра вас тяготит, вам стоило написать мне и изложить проблему, Глеб поднялся. Он был выше этой женщины на голову, а еще сильнее, и в большинстве своем люди чувствовали эту силу, опасаясь связываться с нею.