Гораздо сложнее было увидеть даже тем, кто занимался этим вопросом, свидетельства многократного наступления и отступления ледников. В 1871 г. Джеймс Гейки (с 1867 г. работавший вместе с Кроллом в Шотландской геологической службе) опубликовал научный труд, в котором изложил свою знаменитую теорию ледникового периода, точнее говоря ледниковых периодов, поскольку ключевое утверждение Гейки состояло в том, что этот период в действительности представлял собой серию сменявших друг друга оледенений и потеплений. Воодушевленный идеями Кролла, Гейки также стал искать причины изменений земного климата в пределах Солнечной системы. Неудовлетворенный объяснением, что такие значительные изменения климата в прошлом, о которых свидетельствовали ископаемые останки животных и растений, могли быть вызваны поднятием и опусканием континентов, Гейки задался вопросом: «Не может ли решение проблемы крыться в отношениях между нашей планетой и Солнцем?»[29]
Будучи геологом по образованию и образу мышления, Гейки вряд ли сумел бы прийти к своей теории только лишь на основе анализа фрагментарных и трудноинтерпретируемых геологических данных. Без озарения Кролла ему бы не хватило ни дерзости, ни масштабности мышления, чтобы предположить, что ледниковый период в действительности представлял собой, как выразился один из историков, «плотную» череду глобальных похолоданий. В семи работах, написанных на эту тему, Гейки предусмотрительно предварил изложение своих идей геологическими данными анализом гляциальных отложений, найденных в Скандинавии, Швейцарии и Северной Америке, упомянув о климатической теории Кролла только в последних трудах. Это было сделано намеренно, чтобы создать впечатление, будто теория была выстроена им индуктивным путем, принятым в геологической науке, то есть двигаясь в направлении от конкретных данных о гляциальных отложениях к общим выводам. Этот путь представлялся широкому геологическому сообществу более надежным и убедительным, чем тот, к которому прибег Кролл, сформулировавший на основе умозаключений теорию, призванную объяснить фактические данные[30].
Необходимость прибегать к другим способам мышления для решения проблемы ледниковых периодов многих заставляла чувствовать себя неуютно. В такой ситуации трудно понять, что считать доказательством или фактами. Как относиться к теориям, которые нельзя проверить? Иногда, как в случае Кролла, может быть действительно полезно взять за основу идею, такую как чередование ледниковых и межледниковых периодов, чтобы в свете ее рассмотреть геологические данные в масштабах всей планеты. Разумеется, всегда найдется что-то, что будет выпадать из общей картины. Сложность в том, чтобы определить, когда эти нетипичные данные достаточно весомы, чтобы обрушить всю теоретическую конструкцию, а когда эта конструкция поддерживается необходимым количеством данных и кажется вполне устойчивой для того, чтобы отклонениями можно было пренебречь.
Гейки с оптимизмом писал о том, что мы назвали бы междисциплинарным подходом к поиску ответов на сложные научные проблемы, такие как проблема ледникового периода. «По мере расширения знания, писал он в своей книге 1874 г. "Великий ледниковый период", становится все труднее разграничивать его. И к геологии это относится, пожалуй, в большей степени, чем к другим естественным наукам. В прежние времена ученый, изучавший прошлое нашей планеты, имел отведенное исключительно для него поле исследований, границы которого определялись столь же четко, как если бы были обозначены вехами и нанесены на карту. Но сегодня этому исследователю приходится вторгаться на территории своих научных соседей, поскольку невозможно далеко продвинуться ни в одном из направлений, не объединившись знаниями с теми, кто трудится на прилегающих научных полях. Его исследования неизменно охватывают родственные науки, а последние проникают и на его поле». Такое объединение дисциплин, по мнению Гейки, само по себе было доказательством того, что все природные феномены сплетены в единую ткань. «Это станет еще одним доказательством единства Природы, если те сложнейшие проблемы, которые до сих пор заводили геологов в тупик, в конечном итоге будут разрешены благодаря исследованиям астрономов и выводам физиков»[31].
Среди тех, кто приветствовал теорию Кролла и вдохновился ею, был и Джон Тиндаль, что неудивительно, учитывая склонность обоих ученых мыслить, как физики. Коллеги вели переписку, в которой более признанный англоирландец поддерживал никому не известного шотландца в его научных поисках. К своей теории о глобальных климатических механизмах Кролл пришел непосредственно после того, как завершил работу по изучению поведения тепла в твердых телах. Как и у Тиндаля, его понимание действующих в планетарном масштабе сил было основано на молекулярной физике. Как и Тиндаль, Кролл не был великим математиком. Изучая взаимодействие различных физических сил, оба полагались на присущую им поразительную научную интуицию, а не на сложные математические расчеты. Тиндаль высоко оценил метафору, к которой Кролл прибег, чтобы описать действие молекул: «В вашем письме примечательно для меня то, как вы уловили физический образ: молекулы, действующие как молотки, превосходны»[32]. Для Тиндаля Кролл был попутчиком в интеллектуальном путешествии, гениальным мыслителем, умеющим выражать мысли с помощью образов и не боящимся выдвигать грандиозные и смелые идеи. «Было интересно, писал Тиндаль в другом письме, посвященном исследованиям тепла, увидеть параллели между вашими и моими мыслями по этому вопросу»[33].