Дома у меня газет не было, но, когда я включил телевизор, чтобы посмотреть новости, показывали Клотен-Холл: обугленный, почерневший и до сих пор немного дымившийся. Я выключил звук. Не хотел, чтобы какой-нибудь репортер рассказывал мне о пожаре или, еще хуже, излагал краткую историю этого места. Не желал видеть чье-то преувеличенно серьезное лицо. Откуда репортерам знать, что для меня значил Клотен-Холл? Да и какое им до этого дело?
Клотен-Холл.
Тем вечером я не ужинал. А когда укладывался спать, понимал, что долго не усну. Выключив свет, я лежал на спине и смотрел на янтарное сияние уличного фонаря, оно заливало платяной шкаф, стеганое одеяло на кровати и стену за ней, луч падал на мое лицо и руки. Он напоминал мне отсвет гаснущего пламени пожара.
Я задавался множеством вопросов. Но осознавал: только один из них имеет значение, однако вряд ли я когда-нибудь найду на него ответ.
Был ли он там? Поглотил ли его огонь вместе с дубом и вязом, витиеватой лепниной, великолепной сводчатой Большой галереей, потайной лестницей? Или он давно покинул дом возможно, потому, что после меня больше никого не сумел найти?
Я забылся сном, и мне снился треск и языки огня. Пахло дымом и едкой гарью. Я увидел его, он стоял в Большой галерее. Потом сидел на моей кровати, потом лежал на полу рядом с ней, бледный и хрупкий, по его лицу катились слезы.
Я дал ему руку, и в моем сне он улыбнулся, вышел из огня и с улыбкой потянулся к моей руке. Он улыбался.
Глава 1
Миссис Миллс?
Мальчик по имени Тоби Гарретт тихо вынырнул из теней коридора. Тоби худой, как стебелек, в глазах тревога.
Странный мальчик, часто говорил директор.
Несчастный мальчик.
С чего вы взяли?
Но она не хотела углубляться в эту тему, боясь показаться сентиментальной фантазеркой: Ройс этого не одобрял.
Да, мальчик и впрямь несчастный.
Здравствуй, Тоби.
Миссис Миллс Не поднимая головы, он носком ботинка обводил узор плитки на полу.
Тебя что-то беспокоит?
Мне здесь нравится. (Она ждала продолжения.) Можно я останусь?
Она удивилась этому вопросу. Насколько ей было известно, о том, чтобы Тоби покинул Хестерли, разговоров не велось.
Можно я буду жить здесь на полном пансионе? Пожалуйста. Я заселюсь сегодня же, прямо сейчас.
Лицо Тоби сморщилось.
Тоби, у меня занятия. Давай поговорим после уроков в Комнате тишины.
Пожалуйста, разрешите мне сразу. Хочу переехать сейчас.
Нет. Встретимся в четыре часа, договорились?
В лице мальчика было столько отчаяния и мольбы, что миссис Миллс не выдержала и отвернулась.
Он уже ждал ее у двери в Комнату тишины, переступая с одной ноги на другую. Тело напряжено, будто натянутая струна.
Вы спрашивали? Мне разрешили остаться?
Это не мне решать, Тоби. Вернее, не только мне. Потребуется согласие твоих родителей, и
Они согласятся, точно согласятся. Я вас очень прошу.
Отчего такая срочность?
За этим последовала история о бурных скандалах и ярости, царящей в его доме, о криках и ударах кулаком о стену, о швырянии тяжелых предметов, о реках слез и окровавленном лице матери. Об угрожающем рокоте ярости отца.
Здесь мне будет спокойно, сказал мальчик.
Послушай меня внимательно, Тоби. Посмотри мне в глаза и, пожалуйста, скажи правду. Твой отец или кто-нибудь другой бьет тебя?
Мальчик покачал головой:
Они меня не замечают.
Развод обычное дело, и среди родителей учеников этой школы в том числе. Но домашнее насилие явление гораздо более редкое. Измены, скука, даже пьянство всем этим никого не удивишь, но чтобы мать избивали на глазах у тринадцатилетнего сына?..
Они согласятся.
Так и вышло.
Не прошло и недели, а Тоби уже нашли место, потом перевезли его вещи. Никого не интересовало, когда мальчик вернется домой.
Что он будет делать на Рождество?
Поедет к моему брату, сказал отец. У него сыновья того же возраста. Или к тете.
Можно я останусь здесь на Рождество?
Мальчик аккуратно складывал пижаму штанины точно одна к другой, край выровнен четко параллельно краю подушки.
Общежитие «Кемпион». Воспитатели Грэм и Мел Тейлор. Обстановка непринужденная и уютная. Теперь огромных общих спален больше нет, в одной комнате живут четыре-шесть мальчиков. У каждого пуховое одеяло. Над кроватью достаточно места для двух небольших постеров. Шкафчики. Фотографии. Родители. Братья и сестры. Собаки. Мишки. Конструктор «Лего».
У Тоби Гарретта фотографий не было.
Тоби, хочешь, я принесу тебе постер? Пусть повисит, пока из дома не пришлют твои вещи.
Нет, спасибо.
Но у него был атлас и блокнот, где он рисовал страны, которые придумывал сам. А во втором блокноте Тоби составлял списки всего подряд. Он знал двух своих соседей по спальне. Они встретили его приветливо, но особого внимания на него не обращали. Кровать рядом с Тоби пустовала.
Он спал глубоко и беззвучно. Люк Бичем бормотал во сне, Дэвид ОХара вертелся с боку на бок, а Тоби лежал без движения. Здесь ему было спокойно. Это ощущение покоя оказалось для него в новинку, и он ему доверял.
Кто спал на четвертой кровати?
Джек Мёрдок. Он уехал. Кажется, его семья сейчас в Африке.
Скоро еще кого-нибудь подселят, заметил ОХара. Школе нужны деньги.
Этот кто-то появился три дня спустя. Его звали Андреас.