Руки убрал! прогремел над степью властный приказ.
Мария Королек,
некогда студентка, ныне Светлая Богиня
Сайки криво усмехнулся, в глазах заплясали искорки смеха, а после широкоплечий воин раскинул руки в стороны. Дескать, на вот, смотри, я-то руки убрал, но обниматься мы не перестали.
Я кинула на Макса неодобрительным взглядом и покачала головой. Вот и чего ему неймется? Дрался ведь, я ему не мешала!
По поводу «дрался», кстати, я даже слегка засомневалась. Просто после такого махача, что эти двое драчунов устроили на полянке, у Макса, из видимых повреждений оказалась только ссадина на правой скуле да чуть надорванный в плече рукав черной куртки. Я даже задумалась на тему подставы. Вдруг Макс в процессе махания кулаков успел сговориться с Лонхаром на показной бой ради дамы сердца? А что? Лорд Рок ведь титан большой политики. Он и не такие фишки может отмочить.
Думала я так вплоть до того момента, как ряды болельщиков разошлись, и показался синеглазый кахар. Вот кому достались все апперкоты, пинки, тычки и прочие невзгоды жизни. Нос разбит, глаз подбит, рука вывернута в какой-то неестественной позе. Без слез и не взглянешь!
Сайки, разглядывающий побитого воина с не меньшим любопытством, тихонько присвистнул и спросил:
Что тут у вас?
Конфликт интересов, отмахнулась я, показала недосупругу язык и только теперь разжала руки и отпустила приятеля, а то мало ли. Макс сегодня буйный. Чего доброго, опять в драку полезет.
А дальше к нам подлетела Линка, которая тоже бросилась обниматься с Сайки, степенно приблизился улыбающийся Юлий, а следом подтянулись и остальные наемники. Последним подошел Алибер.
Глава клана огляделся, нахмурил брови и скомандовал:
Привал!
Как ни странно, послушались все. Кахары расположились слева от нашей компашки, воины гарнизона разбили лагерь с противоположной стороны. Мы оказались такой крохотной буферной зоной. Крохотной, но очень веселой.
А все Сайки виноват.
Ты как здесь очутился? налетела я на него с вопросом.
Тут вот в чем дело, вертя в руках травинку, начал приятель, пару месяцев назад с запада пришли абреки. Пакостили по мелочам, скот воровали, лошадей по ночам уводили, но на рожон никогда не лезли, а тут у местных ведьм шабаш случился Линка, не смотри так! Женщина после брака перестает быть женщиной и становится фурией на метле.
Тут вот в чем дело, вертя в руках травинку, начал приятель, пару месяцев назад с запада пришли абреки. Пакостили по мелочам, скот воровали, лошадей по ночам уводили, но на рожон никогда не лезли, а тут у местных ведьм шабаш случился Линка, не смотри так! Женщина после брака перестает быть женщиной и становится фурией на метле.
Эт факт! согласился Юлий, а мы с Линкой дружно фыркнули.
Так вот, продолжил Сайки, абреки случайно натолкнулись на место, где проходили посиделки, и уворовали чужих женщин. Кахары, естественно, поднялись на выручку, вычислили деревеньку похитителей, но побоялись приближаться. Местность открытая, заметь вражеские часовые светловолосую макушку, и могут пострадать женщины. Ну вот и решили отправить меня. Нашли где-то одного из абреков, натянули на меня его одежду и отправили в стан врага.
Сайки тряхнул темными волосами, заметно отросшими за последние месяцы, что мы не виделись с ним, и продолжил:
Захожу, значит, я в деревеньку, ворота открываю, а в меня летит борщ!
Мы дружно фыркнули от смеха, а приятель деланно нахмурился.
Это вам «ха-ха-ха», а я лишь чудом увернулся. Стою, разглядываю ценный кулинарный продукт под ногами
Какое расточительство борщами кидаться! вздохнул Юлий.
Во-во! закивал Сай. Стою, значит, еще не отошел от шока, поднимаю глаза, а на меня бабы бегут с коромыслами наголо. Хорошо, бегут, ладно, строем четыре на четыре. На груди крест-накрест ленты из чеснока, из карманов юбок скалки и половники выглядывают.
Я представила картинку, не выдержала и начала тихонько ржать. Рядом захрюкала Линка, и только Юлий, кажется, всерьез сочувствовал воину гарнизона, попавшему под горячую руку взбешенных женщин.
А Сайки не унимался:
Налетели, ведьмы, и давай меня по всей деревне гонять с криками: «Бей подлюку басурманскую». Я им в ответ: «Женщины, вы чего, совсем в плену озверели?», а они меня в хлев загнали, навалились всем скопом и связали. Принесли кадку с хреном и давай пытать, мол, кто такой, откуда, сколько вас таких темненьких да страшных по округе шастает. Я им сквозь слезы объясняю: «Да свой я! Свой!», а они в меня насильно ложку с хреном запихивают. А тот ядреный-ядреный! У меня слезы в три ручья, а тут кахары входят.
Представляю, как у них челюсти на пол попадали, задыхаясь от смеха, выпалила я.
Скорее оружие из рук выпало, чем челюсти отпали, усмехнулся Сайки. Подбегают к женам, а те в запале и не поняли, что все закончилось. «Милый, отойди, не видишь, мы с подружками вражину пытаем!»
Я утерла слезы, выступившие от смеха, и, что греха таить, от тонкого аромата того самого хрена, пропитавшего одежду друга.
В общем, пока эти ведьмы дружно с мужьями обнимались, я потихоньку разрезал веревки, выполз из амбара и как был, в одежде и сапогах, в колодец нырнул. Пока пил, прибыл еще один из отрядов. Вот с ними-то я и сбежал, под предлогом проверки окрестностей