Русому молодому парню это, видимо, было привычно. Он только подбородком чуть повел, и еще один разведчик тут же накрыл майора плащ-палаткой, но Лапиков этого не заметил. Как будто выключили его, а Байков пораженно замер и так и просидел до самого штаба их дивизии.
В штабе все произошло достаточно быстро часов за шесть. Они так и просидели около грузовиков, что их привезли, а майор с заместителем своим и еще тремя разведчиками ушли с сильно подавленным контрразведчиком. Даже не переодевались, плащ-палатки только накинули, чтобы немецкой формой на весь штаб не отсвечивать.
Оставшиеся разведчики, не теряя даром времени, чуть в сторонке выкопали очередную яму для отхожего места, разожгли костер и подогрели завтрак на всех. По банке немецких мясных консервов с галетами на брата получилось. Даже про немцев не забыли.
Вели себя разведчики так, что Байков в очередной раз восхитился ими: вот мужики бесстрашные в немецкой форме и рядом со штабом дивизии. Поодаль, правда, четверо пехотинцев из комендантского взвода расположились, но проходящий мимо народ все равно настороженно косился полвзвода немецких пехотинцев рядом со штабом тушенку жрет да чаем запивает, и капитан вроде знакомый вместе с ними за обе щеки наворачивает.
Чуть позже пришли двое из разведотдела дивизии и забрали немцев и те документы, что Байков и разведчики собрать успели, а вот перед отъездом к ним присоединились еще двенадцать подследственных, видимо, сидевших в «хозяйстве» майора Ситечки. И среди них, вот чудо из чудес, Васька Мишечкин, командир взвода из дивизионной разведроты. Байков знал лейтенанта Мишечкина, но как он оказался в контрразведке, даже не догадывался, а посадили их в разные машины.
Майор Ситечка тоже поехал с ними в Москву, но в отдельной машине, в компании двоих своих подчиненных и под конвоем четырех автоматчиков. За дородным арестантом тащили и его три чемодана. Что в них было, Байков, разумеется, не знал, но бывший контрразведчик шел к автомашине, едва переставляя ноги. Его даже прикладами автоматов без всякого почтения подталкивали, и, Байков это отдельно отметил, сопровождающего контрразведчика у арестованного майора и его бывших подчиненных не было. Похоже, что у бывших контрразведчиков их дивизии дорога была в один конец.
Четвертый! услышал Байков у себя за спиной торжествующий голос.
Оказалось, что на арестованного Ситечку пялится не только Байков, но и все остальные разведчики. Но в отличие от наглухо прибитого таким необычным зрелищем Байкова смотрят они со злорадными усмешками, а тот же разведчик пояснил ошеломленному капитану:
Четвертый начальник контрразведки только на моих глазах под трибунал угодил. У «Багги» это быстро. Он когда в дивизионную контрразведку приезжает, сразу следственные дела проверять начинает, и если хоть один ничем не оправданный расстрел находит, то вся контрразведка, четко печатая шаг, отправляется под трибунал, а ваш Ситечка вообще к Абакумову едет. Даже не представляю, что с ним там сделают «Багги» про этого майора по телефону такие истории рассказал, что его прямо в штабе дивизии приказали задержать и к Абакумову распорядились под нашим конвоем доставить.
Не журись, капитан! С тобой все нормально будет. Я тоже «крестник» «Багги» он меня вообще от расстрела спас. Не скрою виноват был. Пьяным подчиненного застрелил. В трибунале к расстрелу приговорили, а «Багги» меня прямо из камеры перед расстрелом вытащил. Так тогда и сказал: «Если что, сам расстреляю рука не дрогнет, хотя в своих стрелять последнее дело. Он еще пользу может принести». Я две недели поверить не мог, что в живых остался, но пользу теперь за двоих приношу за себя и за лейтенанта Есалинова, которого я убил по своей дурости.
Все было так, как сказал Семен Арзамасов тот самый разведчик, что просвещал Байкова. Так, да не совсем так. Никуда майор Лапиков не звонил. Просто был с ним капитан Георгий Кардава личный представитель начальника Главного управления контрразведки «Смерш» и заместителя народного комиссара обороны комиссара государственной безопасности 2-го ранга Виктора Семеновича Абакумова, прикомандированный к группе майора Лапикова. Да еще и лично знающий начальника контрразведки армии. Вот ему-то этот капитан из штаба дивизии и дозвонился. Со всем понятным результатом.
Уже всего через сутки началась у Байкова новая, но удивительно необычная жизнь. Следующие несколько месяцев промелькнули перед Байковым настолько стремительно, что он этого даже не осознал. Вроде совсем недавно капитан себе стоптанные ботинки с грязными обмотками, снятые с убитого штрафника, примерял, мысленно, конечно же, а уже середина декабря все дни в этом управлении были заполнены до отказа. Спать не успевали, но кормили всех от пуза, а гоняли на сдаче нормативов так, что Байкову небо с овчинку показалось. Уж насколько Байков двужильный, но и он тогда еле ноги в казарму притаскивал.
«Учебку» Байков отстоял на одной ноге, да и учить капитана было особо нечему. Медицину он прошел одним из первых здоровья в нем было на десятерых. Стрелковое оружие бывший комбат знал и немецкое тоже трофеи иногда все же пехоте перепадали.