Сначала разбором писем занимались те, кого мы освободили из лагерей, затем, по мере убывания последних на фронт, безногие инвалиды и родственники реабилитированных посмертно. Это была целая индустрия по реабилитации и адаптации в общество огромного количества крайне необходимых стране людей, а процесс, запущенный Степанычем, только набирал обороты.
Именно на опыте работы этого отдела и наработанных этим отделом знаний, умений и навыков в конце сорок четвертого года был создан отдел Партийного Контроля управления специальных операций, ставящий в четырехточечную коленопреклоненную позу в основном зажравшихся работников торговли, опухших от своей мнимой значимости партийных чиновников и оборзевших до последней крайности сотрудников НКВД.
Рейхсмарки третьего и, как показала дальнейшая история, последнего рейха, захваченные группой «Лето», были переправлены в партизанские отряды, в Швецию, Швейцарию и во все оккупированные гитлеровцами страны и пошли в дело. Золото и советские рубли тоже нашей стране пригодились.
Все были довольны. Кроме Гитлера с Геббельсом. Последний привычно и истерически громко орал со своей кочки, что все это пропаганда русских, пока Степаныч не скинул на Берлин сначала свой первый прототип планирующей бомбы, а затем и крылатой ракеты, соответственно прокомментировав очередное эпохальное событие.
Этот доморощенный юморист сам с летчиками в Германию летал. Его от самолетов за уши оттащить было невозможно. Слетал, сочинил новый текст, в очередной раз согласовал написанное с компетентными товарищами, выкинул его перед микрофоном и поднял настроение всей стране на целую неделю, рассказав, как красиво у Рейхстага в подвал ссыпался позвоночник. Разумеется, с такой высоты Степаныч видеть этого не мог пока бомба долетела до земли, самолет улетел ух знает куда, но разницы реально никакой. К тому времени немцы об этом уже всему миру доложили.
Мир два дня неверяще молчал, и Степаныч отправил в Берлин четыре летающие зажигалки. Невозможно иначе назвать четыре четырехмоторных тяжелых бомбардировщика «Пе-8», полностью загруженных емкостями с напалмом и высыпавших свой страшный груз прямо на город на кого Степаныч пошлет.
Восемнадцать тонн напалма в специально изготовленных для этого налета пятилитровых бочонках, сброшенных ковром на центр города, это жутко эффектная и максимально эффективная пощечина. Из-за высоты сброса «подарков» разброс был страшный, и столицу «Великого и неповторимого Рейха» от одного-единственного налета охватили сотни пожаров. После этого эпохального для всей Германии налета к воплям Геббельса присоединился и Гитлер, объявивший Степаныча и всех, кто бомбил Берлин, своими личными врагами.
Это бесноватый шизофреник сделал зря. Это он не тем местом подумал. Только хуже себе сделал. Промолчать было бы умнее. Война ведь никуда не делась, а Степаныч тот еще затейник выданные им во время очередного выступления перлы уже в который раз подняли настроение всей стране. И надо сказать, что к тому времени уже и некоторой части мира выступления Степаныча периодически передавали по «Совинформбюро».
Летчики авиации дальнего действия-то как порадовались! Они и так вниманием обделены не были, а здесь их сам Гитлер отметил, а Степаныч по радио похвалил. С подробными пояснениями того самого адреса, куда послали бесноватого ефрейтора летчики авиации дальнего действия. Говорят, что, когда Степаныч по каким-то своим делам приехал в ту дивизию АДД, его, качая, чуть было на низкую орбиту в космос не запустили так летчикам понравился вольный пересказ Степанычем их пожеланий Гитлеру и всей его брехливой своре.
После снесенных в Берлине зданий Рейхстага, Центрального управления Имперской Безопасности и комплекса зданий генерального штаба сухопутных войск Вермахта Степаныч переключился на остров Рюген и ракетный центр Пенемюнде и немного увлекся. Настолько увлекся, что Впрочем, об этом несколько подробнее.
Именно с этой операции начинались наши дружески-союзнические отношения с Великобританией. (Насколько это возможно, конечно же.) Английская разведка получила сведения о ракетном центре Пенемюнде в начале лета сорок третьего года от поляков, работающих на заводе по производству ракет ФАУ и сидевших в местном концлагере.
Англичане излишне возбудились и в середине августа, собрав почти шестьсот самолетов «Ланкастер» и «Голифакс», нанесли штандартенфюреру СС Вернеру фон Брауну со товарищи неожиданный визит в лучших своих традициях. То есть ночью и по площадям. В смысле, на кого бог пошлет.
Досталось и полигону, и подземному заводу по производству ракет, и жилому городку при нем, и концлагерю, находящемуся рядом с полигоном. В концлагере погибло более двухсот человек, и в их числе те самые поляки, что отправили англичанам планы ракетного центра.
Немцы потеряли более семисот человек. Среди них каким-то чудом затесался главный конструктор ракетных двигателей доктор Вальтер Тиль. Видимо, оказался не в том месте не в то время.
У англичан не вернулись на свои аэродромы около пятидесяти четырехмоторных бомбардировщиков, а немцы на полгода задержали выпуск ракеты ФАУ-2. Ну и в качестве вишенки в этом кровавом торте застрелился заместитель командующего Люфтваффе генерал-полковник Ганс Ешоннек, отвечавший за систему ПВО этого района. Видимо, генерал от авиации разумно посчитал, что моментальная встреча со Всевышним значительно лучше, чем та же встреча, но с посредничеством умельцев из гестапо.