Я освобождаю людей от отягощающих ограничений разума, от грязных и унизительных истязаний химеры, именуемой совестью и моралью, и от претензий на свободу и личную независимость, до которых дорастают лишь немногие,-
объявил рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер в первой половине ХХ века. Карл Густав Роос, а также легионы других европейцев освободились от всего вышеупомянутого гораздо раньше разрешения, полученного от фюрера.
Коллективный Запад уже давно выработал универсальные правила ведения войны с русскими варварами, первое из которых не стеснять себя вообще никакими правилами. Мифическая русская угроза, как оправдание собственного бандитизма это вовсе не изобретение ХХI века. Первый раз англосаксы сослались на неё, организуя и финансируя убийство Павла Первого. Дальше пошло по накатанной.
Ранним утром 11 февраля 1829 года огромная толпа численностью до ста тысяч персов, вооруженных ножами, камнями и палками, атаковала российское посольство в Тегеране, охранявшееся лишь 35 казаками. Персы буквально разорвали русских, включая и посла, великого поэта Александра Грибоедова. Единственный выживший в тегеранской резне, секретарь Иван Мальцов писал министру иностранных дел Карлу Нессельроде: «Теперь англичане восторжествовали, уверяют персиян, что мы, находясь в непримиримой войне с Турциею, им ничего сделать не можем, говорят, что Англия скоро объявит войну России, советуют Аббас Мирзе учинить нападение в наши пограничные области». Россия и Британия вели тогда «большую игру» за доминирование в Центральной Азии, и новая русско-персидская война была им весьма на руку.
Распробовав изюминку государственного терроризма, коллективный Запад вдохновился и уже не смог остановиться перед соблазном регулярно бить русских варваров чужими руками. И вот с середины ХIХ века он начинает использовать в качестве своего оружия тех, кому вдруг стало неимоверно стыдно, что они по месту рождения, по религии или крови как-то связаны с Россией. Пятая колонна как бы русских гениальное изобретение наших западных партнёров. Им удалось то, что не смогли сделать ни иностранные армии, ни заграничные фюреры наследники дела Курбского дважды за ХХ разваливали империю и приносили её тушку к ногам англосаксов. Они составная и неотъемлемая часть западной цивилизации, спецназ русофобов, поэтому о них поподробнее.
Новая пехота Запада в войне против России поколение «идейных террористов», современников Достоевского это «маленькие люди», которые перестали довольствоваться участью Акакия Акакиевича и пошли путем Раскольникова. Для них терроризм явление политическое лишь во вторую очередь. На первом месте реализация собственного Я. Читая их письма и мемуары, постоянно чувствуешь жуткий духовный вакуум, оторванность от всех устоев Эсерка Мария Школьник после совершенного ею теракта признавалась: «Мир не существовал для меня вообще». Главное событие в её жизни бомба, брошенная в 1906 году в черниговского губернатора Хвостова. После совершенного теракта она, сбежав из тюрьмы, вполне комфортно жила в Швейцарии, Франции, США. В Россию вернулась в 1918. Заведовала «показательными» учреждениями дошкольного воспитания в Москве. Видно, много накопилось у женщины того, что хотелось передать дошколятам.
"И у Маши Школьник, и у других дореволюционных террористов одна на всех незатейливая история, ведущая человека к поступку, если убийство вообще позволительно так называть. Конфликт с родителями, со средой, манящие «огни большого города» Увлечение символистами, оккультные общества, игры с Востоком Душа, отвергшая вместе с предками их веру в Бога, требует своего. Но все эти желтые занавески и вертящиеся тарелочки быстро приедаются, а девочки-мальчики успели начитаться Маркса с Бакуниным, и тяга к чему-то свеженькому и остренькому прямиком ведет их в революцию. Ужас в том, что в этой среде вскоре обнаруживается та же пресность и скука. Идти на фабрику листовки работницам раздавать? Это, действительно, неинтересно. Совсем иное дело выйти на площадь и швырнуть пудовую «адскую машину», чтобы назавтра про тебя во всех газетах написали.
"И у Маши Школьник, и у других дореволюционных террористов одна на всех незатейливая история, ведущая человека к поступку, если убийство вообще позволительно так называть. Конфликт с родителями, со средой, манящие «огни большого города» Увлечение символистами, оккультные общества, игры с Востоком Душа, отвергшая вместе с предками их веру в Бога, требует своего. Но все эти желтые занавески и вертящиеся тарелочки быстро приедаются, а девочки-мальчики успели начитаться Маркса с Бакуниным, и тяга к чему-то свеженькому и остренькому прямиком ведет их в революцию. Ужас в том, что в этой среде вскоре обнаруживается та же пресность и скука. Идти на фабрику листовки работницам раздавать? Это, действительно, неинтересно. Совсем иное дело выйти на площадь и швырнуть пудовую «адскую машину», чтобы назавтра про тебя во всех газетах написали.
Пресловутая классовая борьба звук пустой, а вот какая-нибудь Брешко-Брешковская, бросившая «ради дела» месячного сына, это уже по существу. Или другая мамаша, обмотавшая своего младенца динамитом, перевозя его по железной дороге: ребеночка жандармы обыскивать не станут. Массовый приход в революцию женщин, столь трогательно воспетый Максимом Горьким, тот же религиозный выверт, духовная подмена. Перед глазами террористок стояли образы святых мучениц из книжек, читанных в детстве бабушкой на сон грядущий. Отказываясь от роли матери, жены и домохозяйки, они будто уходили из мира, совершали своего рода «постриг». Срезали косы, одевались нарочито небрежно, отказывали себе в «дамских слабостях» Мужчины обращались к ним, как к равным себе «товарищ» и поручали самые рискованные акции: баба, если что, погибнет, но не подведет. (**)