Таким образом, на примере цикла Творения Генезиса Кэдмона, где медальон, заключающий в себе Творца, уже очевидно не является сиянием славы, а представляет собой внешнюю рамку, и композиций типа «Творец, обнимающий мир» мы можем говорить, что к 1000 году в островной традиции сложился тип внешнего, нейтрального по отношению к Творцу и Творению медальона-рамки, готовой впоследствии, как мы увидим ниже, принимать любую форму. Попытаемся теперь проследить путь этой традиции в более поздних английских памятниках. В последней копии Утрехтской Псалтири Большой Кентерберийской Псалтири 11801190 годов (Париж, Национальная библиотека, MS lat. 8846, f. 1r; 114[442]) шесть сцен Творения заключены во «внешние» медальоны-рамки. Четыре из них совмещают «римского типа» полусферу Творца с нижним слегка обрезанным медальоном Творения. Обе эти части вписаны в единый внешний медальон-рамку. В первой сцене Творец держит в руках инструменты, в остальных Его руки распростерты, как в Коттоновой Псалтири (илл. 47а, с. 257) и кодексе Эадуи, f. 10r.
Интересно, что копии самих иллюстраций к псалмам представляют здесь не фигуру Творца в полный рост, как в двух предыдущих копиях Утрехтской Псалтири[443] (см. часть I), а в большинстве случаев полуфигуру, часто в позе и с жестами раннеанглийской иконографии Творца, но без инструментов в руках. В иллюстрации к 36му псалму (Большая Кентерберийская Псалтирь. 11761200. Париж, Национальная библиотека, MS lat. 8846, f. 1r f. 62v, 85) перед Творцом, прижавшим правую руку к груди и простершим в сторону левую, изображен солнечный диск, весьма напоминающий медальон Творения. В аналогичной иллюстрации самой Утрехтской Псалтири (Утрехтская Псалтирь, мон. Отвилье, Шампань, 820835, Утрехт, Библиотека Университета, MS Bibl. Rhenotraiectinae I Nr 32, f. 21r; 86) у ног Творца, изображенного в полный рост, находится персонификация Солнца в виде полуфигуры в медальоне. Миниатюра Большой Кентерберийской Псалтири, таким образом, адаптирует для репрезентативного варианта изображения Творца с солнечным диском знакомую и привычную схему Творца, обнимающего мир, с небольшими пропорциональными изменениями.
Наш изложенный выше тезис о прямом участии в сложении этой иконографии фигуры Творца «римского типа» подтверждается тем, что в Большой Кентерберийской Псалтири показывается именно полуфигура в полусфере, а не ее усеченный раннеанглийский вариант в виде головы и рук над полусферой, рассмотренный нами выше.
47 в. Инициал к книге Бытия. Сотворение мира. Библия. Франция, первая четверть XIII в. Москва, РГБ, Ф. 183. Ин. 960, f. 11r
Мы подошли к финальной точке нашего пути переходу фигуры Творца раннеанглийского типа в инициалы XIIXIII веков. Не затрагивая пока вопроса о сложении многочастного инициала In principio, скажем только, что в середине XII века в Ламбетской Библии (Лондон, Ламбетский дворец, MS 3, вшитый бифолий; 115) фигура Творца заключена в такой же медальон, как и сцены Творения, а в более поздней английской традиции, в частности в Кембриджской Библии (Cambrige, Corpus Christi College, MS 48, f. 7v, ок. 1180 г.; 116[444]), Библии Лотиана (Нью-Йорк, Pierpont Morgan, MS 791, f. 4v)[445] и многих других памятниках медальоны Творения остаются медальонами, тогда как Творец может быть заключен в «модный» на рубеже XIIXIII веков готический квадрифолий.
В инициале Библии из РГБ (117 Ф. 183. Ин. 960, f. 11r) (илл. 47в)[446] раннего XIII века эти две формы совмещены: квадрифолий вписан в медальон и включает одновременно и Творца, и «пейзаж Творения». Этот памятник, выбранный нами как пограничный между двумя эпохами тотального иконографического эксперимента XII века и тотальной иконографической унификации века XIII, будет интересовать нас с нескольких точек зрения: соотношения Творца, Творения и внешней рамки; позы и жеста Творца; конфигураций Творения. О способе организации зрительной информации в инициале речь пойдет ниже, в специальном разделе. Здесь мы лишь заметим, что медальон с вписанным в него квадрифолием включает и фигуру Творца, и «пейзаж Творения», играя роль нейтральной рамки.
Жесты Творца в раннеанглийской иконографии
Переходя с уровня мотива на уровень «модуля», мы можем насчитать четыре варианта положения рук и два вида атрибутов. Дадим им условные названия: 1) «раннехристианский римский» с раскинутыми руками (как в кодексе Эадуи f. 10r и других современных ему памятниках); 2) «средневековый римский в сочетании с островными деталями» с кодексом, свитком или (в раннеанглийском варианте) инструментами в левой руке и благословляющей далеко отставленной правой (как в итальянских атлантовских Библиях, или берлинской пластине середины XI века, или в Генезисе Кэдмона); 3) «тип византийского Пантократора» Творец, благословляющий прижатой к груди правой и простирающий левую, как в Ламбетской Библии (жест благословения теперь, когда руки Творца освобождены от атрибутов, осуществляется согнутой у груди рукой, в памятниках XI века державшей кодекс, и правая и левая части раннеанглийской композиции меняются местами)[447]; 4) наконец, просто Десница (как в кодексе Эадуи f. 9v). Поскольку наличие инструментов, кодекса и благословляющего жеста оказывается одинаково лабильным, мы можем сделать вывод, что в островной иконографической традиции сохраняются общие конфигурации жестов, но теряется их связь с конкретным иконографическим типом (Пантократора, Творца «римского типа»). Реальная взаимозаменяемость этих жестов и атрибутов видна яснее, когда вместо одной-двух сцен XI века появляется шести-семичастный цикл рубежа XII и XIII веков. Теперь различные частные варианты жеста и атрибута свободно мигрируют в рамках миниатюр одного листа. В Большой Кентерберийской Псалтири мы видим все три варианта атрибутов при сохранении единообразной общей композиции «римского типа» с распростертыми руками. Очень показательным примером служит Библия из РГБ (илл. 47в, с. 268); здесь Творец везде (кроме первой сцены, где Он держит сферу еще один атрибут, апеллирующий к иному иконографическому источнику) изображен с пустыми руками, однако композиционно присутствуют оба типа: «раннехристианский» и «средневековый римский». Если учесть, что в шестой сцене Творец благословляет правой рукой, согнутой у груди, как Пантократор, можно сделать вывод, что в первых двух случаях благословляющий жест либо менее акцентирован, либо восходит к другому, «средневековому римскому» типу, из которого ушел только прижатый к груди кодекс. Пытаясь разобрать на отдельные нити, восходящие к ранним протографам, неоднородную иконографию инициала Библии из РГБ, мы вступаем на почву, где смысл жеста близок к полному исчезновению, атрибуты легко отпадают, а общая композиция теряет точность и смысловые нюансы, постепенно унифицируясь. От первоначальной, столь ясно видимой еще полстолетия назад нити, связывающей памятник с ранним образцом, остались только неустойчивые и необязательные варианты общей узнаваемости конфигураций композиции.