Вернемся к «кочующему» медальону тоже роду «модуля». Выстраивая свой изобразительный ряд, исследователи не помещают в него необходимого, на наш взгляд, промежуточного звена миниатюр немецких гигантских Библий, относящихся к 11301150м годам (упомянутых выше Адмонтской и Михельбойернской)[410], где процесс попадания медальона за спину Творца уже совершился в упомянутых выше трех сценах. Взаимозаменяемость Творца на фоне медальона Творения и Творца рядом с медальоном Творения может быть показана на примере сцены Разделения вод: в Михельбойернской Библии медальон находится в руках Творца, а в Адмонтской аналогичный медальон изображен за Творцом (илл. 45, с. 245). Связь последней новой композиции с сиянием славы напрашивается, но не очевидна. Медальон Творения за спиной Творца, как и в «Гексамероне» и бестиарии, всегда меньше фигуры Творца, тогда как сияние славы в Октатевхах и их дериватах всегда включает в себя всю фигуру Творца. Однако «подвижность» медальона и взаимозаменяемость ролей сияния славы и медальона Творения здесь очевидна.
Обособленность медальона Творения можно доказать на примере самой ранней из этого поколения немецких гигантских Библий Библии из Кобленца (Pommersfelden, Schloss-bib. Cod. 20333/4, f. 1v2r), датированной около 1100 года[411] (илл. 32а, 32б, с. 194, 196). Фигура Творца с персонификациями месяца и года здесь вынесена на отдельную страницу (f. 2r), в то время как из шести квадратных компартиментов f. 1v два Разделение вод и Сотворение растений содержат изолированный медальон с Творением, а один Сотворение светил пустую полусферу со звездами, т. е. своего рода «полумедальон»[412], напоминающий о композиции Сотворения светил в Октатевхах (Ser., f. 31r, Sm., f. 6r,v, Vat. 746, f. 24v и др., где полусфера наполняется звездами в сцене Четвертого дня Творения и остается таковой в композициях последующих дней) и аналогичный «римскому типу», но без фигуры Творца в полусфере: внизу изображены персонификации светил, которые, как мы показали в части II, часто контаминируются со Светом и Тьмой. Легкость этой трансформации обусловлена и наличием звездной полусферы из Октатевхов в изображении Четвертого дня Творения и последующих Дней (см. ч. II, илл. 36а, 37, с. 214, 217). Это интересный пример взаимодействия между двумя схемами коттоновской и римской, когда смешение ролей медальона Творца и Творения приводит к тому, что «лишенная Творца» (по классификации Зальтена) сцена Сотворения светил в Библии из Кобленца (илл. 32, с. 194, 196) восходит композиционно к «римскому типу» (и, следовательно, к традиции Октатевхов[413]), органически вливаясь в такой же «лишенный Творца» уникальный цикл, восходящий к «коттоновскому типу». Более поздние памятники относящиеся ко второй четверти XII века Адмонтская и Михельбойернская Библии дают пример более однородного цикла: во всех трех случаях используют коттоновский полный медальон. Так же обстоит дело и в немецкой рукописи позднего XII века, так называемой Библии Гумперта (Эрланген, Библиотека Университета, MS 1, f. 5v; илл. 50, с. 292). Однако судьба римской полусферы, сосуществующей здесь с медальоном коттоновской традиции, оказывается также плодотворной. Доказать это можно на примере более поздних немецких памятников. В миниатюре Hortus Deliciarum (11761196) стоящий Творец изображен под полусферой с сотворенными светилами, явно связанной с «пейзажем» Октатевхов (f. 8v; илл. 33, с. 197). Более того, в миниатюре Hortus Deliciarum в сцене Разделения вод (f. 8r) полусфера и вовсе наполнена изображениями ветров, также заимствованными, вероятно, из традиции Октатевхов (Ser. f. 38v, Sm. f. 7r)[414]. Поскольку Творец в миниатюрах Hortus практически везде (кроме первой сцены, Троицы, и Сотворения животных и рыб, где Он стоит с распростертыми руками, как в Гексамероне Амвросия) представлен в «коттоновском» варианте (стоящим в три четверти и указывающим на Творение), мы имеем возможность отметить три одновременно существующих варианта «мобильности» медальона Творения: его миграция по отношению к фигуре Творца (всегда, впрочем, в группе немецких гигантских Библий начала XII века данного в полный рост фронтально или в три четверти), его свободное превращение из сферы в полусферу и обратно и, наконец, самое главное возможность полной изоляции его от фигуры Творца, осуществившейся уже к 1100 году в Библии из Кобленца.
Дальнейшая судьба медальона Творения в заальпийских памятниках достаточно устойчива; он прочно сосуществует с традиционным и широко представленным во французских и английских рукописях XIIXIII веков неизмененным «коттоновским типом»[415], встречаясь в огромном большинстве памятников, вплоть до Морализованных и университетских Библий. Однако полусфера из Октатевхов, вклинившаяся на рубеже XIXII веков в почти однородный коттоновский ряд, не была полностью забыта. В английской рукописи второй половины XII века «Иудейских древностях» Иосифа Флавия (Paris, B. N., MS lat. 16750, f. 5r)[416] полусфера Творения сосуществует со сферой: в первой сцене стоящий Творец «коттоновского типа» с медальоном Творения в руках изображен под пустой полусферой, в третьем медальоне он извлекает из полусферы Солнце и Луну. Таким образом, на протяжении XII века этот процесс сосуществования близких по смыслу, но абсолютно разных по происхождению сферы и полусферы приобретает вполне обыденный характер. Две схемы римская и коттоновская наложились друг на друга за Альпами еще проще и легче, чем в Италии.