Дезертирами? усмехнулся бородатый мужик лет пятидесяти, помогая сесть одному из подранков. Вот, значит, кто они такие?
Покинул поле боя без приказа дезертир, встал в позу Павлов.
Покинул поле боя без приказа дезертир, встал в позу Павлов.
Нам, мил человек, поле боя не покинуть, поправил бородач висящий на плече автомат. Кругом оно, поле это, куда ни плюнь. А люди просто жить хотят, страшно им помирать, да ещё такой смертью, оттого и побежали.
А тебе, взглянул я в остро глядящие из-под надвинутой шапки серые глаза, стало быть, не страшно?
Не страшно будет, только когда боженька за руку возьмёт, да сам к райским вратам поведёт. А до той поры лишь у дурака страху нет.
Отчего же не побежал со всеми?
Жена у меня с дочерьми в заложниках. И у них тоже домашних похватали, кивнул мужик на троицу своих фортовых земляков. Если уж мы слабину дадим, значит, всему конец.
Ясно. Емельяна кто-нибудь видел?
Лишь скорбная тишина была мне ответом.
Понятно. Где искать его, мысли есть?
Есть одна, снова взял слово отец пленённого семейства.
Как звать, поинтересовался я.
Николаем нарекли.
Что ж, Николай, изложи нам свою точку зрения.
Излагать-то недолго. Тут поблизости деревенька брошенная, Семёновка. Да не деревенька даже, пять домов там всего. Емельян ведь не зверь, нору рыть не станет, он к стенам да к крыше привычен. Для логова места лучше не сыскать, как по мне. Вокруг лес глухой, и до Кадома рукой подать.
Добро, согласился я с выводами. Наведаемся в Семёновку.
А что будем делать с ранеными? озвучила Ольга вопрос, который и так вертелся у всех на языке.
В другой ситуации этот вопрос, если бы и возник, означал бы лишь проблему выбора между пулей и ножом, но возложенная на наши плечи благородная миссия по спасению угнетаемых кадомцев вносила свои коррективы в привычный уклад. Не говоря уж о четырёх представителях облагодетельствованного нами населения, на чью дальнейшую помощь вряд ли пришлось бы рассчитывать, прояви мы разумное пренебрежение нормами морали.
Сопровождающего выделить не сможем, «огорчённо» констатировал я. И без того людей мало. Но можем дать автомат и немного патронов.
У нас стволов как раз на восьмерых, возразил Павлов.
Ничего, «Кедр» свой одолжишь.
От такого непристойного предложения лейтенант вспыхнул, как схваченная за жопу девица. Но казавшийся неминуемым скандал неожиданно предотвратил один из подранков:
Без надобности нам автомат. Бог даст доберёмся живыми, а нет так тому и быть. Ступайте.
Дело ваше, пожал я плечами. Все слышали последнюю волю героя? Выдвигаемся.
Глава 15
Мутант. Лет тридцать назад это слово заменяло собой целую уйму эпитетов, включая такие как: выродок, дегенерат, отброс, погань, мразь, урод. Я рос в Арзамасе, где, слыша «мутант» от лаца в свой адрес, не стоило и предполагать, что человек пытается указать на твои исключительные способности. Любое физиологическое отклонение от стандарта автоматически переводило в разряд отребья. Это могла быть и не мутация, а увечье, болезнь или родовая травма. Кому охота разбираться, гидроцефал ты, или чёртов мутант? И так ведь понятно, что твоё место в канаве. Но с той поры многое изменилось в Арзамасе съели почти всех лацев; В Муроме нелюдь, которую прежде расстреляли бы со стены, утилизирует трупы местных ханжей; и всюду, куда доходя новости, слово «мутант» звучит всё более угрожающе. Из деклассированного элемента мы превращаемся в квазирасу. Среди нас нет русских, нет евреев, татар или мордвинов. У нас нет единой религии, нет культуры, нет истории. Кое у кого нет даже предков. Но мы имеем нечто большее, что объединяет нас, делает нечужими друг другу. Мы не люди. И, как знать, возможно, скоро «человек» станет бранным словом. А ещё мы чуток склонны к патетике. Не все, конечно. Ладно, лично я склонен. И да, то, что мне знакома этимология этого термина, уже ставит меня выше большинства соплеменников, которые, говоря по правде, в большинстве своём генетический мусор, едва способный связно изъясняться. Но ведь верхи и низы должны быть в любом обществе, социальную иерархию никто не отменял. И что плохого, если новые элиты встанут у руля возрождающегося государства? Прогресс требует лучшего, и это лучшее мы! А братья-мутанты из родного Арзамаса... Я буду с теплотой вспоминать о них томными вечерами, куря сигару на балконе своего особняка.
Скажи-ка, дружище, обратился я к Павлову, немного подотстав вместе с ним от группы, а капитан Репин, он тоже... из наших?
Ты о генных модификациях?
Ты о генных модификациях?
Я старался придать вопросу неформальности, но да.
Все, кто родился в Легионе после двадцатого года, так или иначе, подверглись вмешательству в геном.
И какого рода вмешательству? Старички ведь не такие, как мы.
Нет, не такие. Насколько мне известно, ранние модификации носили, грубо говоря, общеукрепляющий характер. Улучшение иммунной и нервной систем, минимализация вероятности врождённых пороков, усиление органов чувств и так далее.
Почти как люди, но немного лучше.
Почти? нахмурился лейтенант. Мы и есть люди.
Ты, правда, так думаешь?
Разумеется! Что за странные вопросы? По-твоему, если дикую яблоню привить и окультурить, она перестанет быть яблоней?