Нет! Не так было!
Подсознание, Станислав, подсознание, потрепал я дрожащего как осиновый лист Игната по голове, иногда может сыграть злую шутку. Особенно, когда ты уверен, что говоришь об очевидном, а оно таковым не является.
Как вы вообще могли подумать, будто я и отец Емельян...? скривился Игнат.
Эка невидаль.
Кто такое говорит?
Птичка напела, глянул я вскользь на притихшего старосту. Ладно, сейчас вам не о сексуальных предпочтениях думать надо. Так ведь, Вениаминыч? Давай-ка закроем сделку и не будем отвлекать тебя от решения насущных проблем.
Как закроем? выпучил тот глаза.
Мы свою часть исполнили, дело за тобой, и будь здоров. Ты ведь хочешь быть здоров?
Да, но ведь...
Мне не показалось? Я сейчас действительно услышал «но»?
Предлагаю приступить к плану «А», сорвал Стас с подушки наволочку и соорудил очень милый кляп.
Нет-нет, замахал руками Тарас, вы не так поняли! Я заплачу вам! Хорошо заплачу. Только помогите. У нас тут ведь и оружия-то нет. Не с вилами же на этих выблядков идти. Помогите, сплёл он пальцы в замок, Кадом в долгу не останется.
И какова цена вопроса? осведомилась Ольга.
А сколько хотите? Я в таких расценках-то не силён, но мы заплатим, золотом, не сомневайтесь.
Я против, решил вдруг испортить всем настроение Павлов. Это не наше дело и отвлекает от приоритетной задачи.
Двадцать, выдохнул Тарас. По пять золотых каждому. А? Что скажите?
Может, лейтенант и прав, почесал я затылок. За время дороже.
Двадцать четыре.
За меня одного больше давали, усмехнулся Стас.
Тридцать два, увеличил шаг торгов староста, и голос его дрогнул, словно что-то лопнуло внутри.
Погодите, вскинул я руки. Прежде, чем торговаться, не помешало бы узнать, что мы тут продаём. Игнат, будь добр, расскажи нам.
Ну, передёрнул он плечами, а с чего начать?
Начни с того, что у отче под рясой.
Малец залился багрянцем, подумав, видно, что я опять съехал на больную тему, но потом смекнул о чём речь и начал свой рассказ.
То, что Емельян не человек это точно. По крайней мере, не полностью человек. Я ни разу не видел его целиком без одежды. Только ноги. И они... Не знаю, как сказать. Я сперва даже не понял, что там. По-моему, их больше пары. А может то и не ноги вовсе. Когда Емельян понял, он будто озверел. Повалил меня, схватил за шею, думал, голову оторвёт. И лицо у него такое было... Никогда я таких лиц у людей не видал. Чисто Сатана.
Но он тебя не убил. Почему?
Сам не знаю. Может, подумал, что трудно будет такое объяснить.
Это случилось до нападений в полях, или после?
До. В прошлом году ещё. Емельян тогда сказал, что Бог сделал его непохожим на остальных, но душу вложил не хуже прочих. Просил меня молчать об увиденном. А я... До того раза от Емельяна мне худого терпеть не приходилось. Я послушался. Думал, всё по-прежнему останется. Но этой весной...
До. В прошлом году ещё. Емельян тогда сказал, что Бог сделал его непохожим на остальных, но душу вложил не хуже прочих. Просил меня молчать об увиденном. А я... До того раза от Емельяна мне худого терпеть не приходилось. Я послушался. Думал, всё по-прежнему останется. Но этой весной...
Продолжай.
Игнат тяжело вздохнул и обхватил себя за плечи.
Весной отче стал меняться. Он день ото дня делался всё более тучным, ниже груди. Сначала я думал, что это от еды, или от прости Господи газов. Но он всё продолжал раздуваться. Стал носить просторные рясы, чтобы скрыть это. А однажды, в начале мая, пропал на трое суток, и вернулся весь в грязи, измотанный и худой, как раньше. Сказался больным и лежал ещё сутки, будто неживой.
Господи-боже, перекрестился Тарас.
Летом не реже двух ночей в неделю Емельян в келье у себя не ночевал. Когда возвращался, подол у него всегда в грязи был. А осенью... Осенью сами знаете, что началось.
Плодовитый, опасный гермафродит и его агрессивный выводок, изобразил Станислав, будто записывает это себе в блокнот. Да тут не меньше сорока золотых выходит.
Имейте же совесть! вскочил староста. Таких денег во всём Кадоме отродясь не водилось!
Так раньше у вас и гермафродитов не водилось. Надо адаптироваться к ситуации.
Тридцать два край! Прям вот тута вот! провёл Тарас пальцем по кадыку. Сжальтесь, люди добрые. Проявите христианское сострадание. Последнее отдаём.
Тогда точи вилы.
А если серебром?! протянул староста руки вперёд, будто в них уже тяжёлым грузом лежал благородный металл. В храме серебра разного в достатке! Кресты, оклады, подсвечники! А?
Кресты это хорошо, кивнул я. Начинай собирать.
Глава 13
Охота как много в этом слове. Говорят, до войны люди охотились не ради мяса и наживы, а чисто из спортивного интереса и в погоне за трофеями. Потратить неделю-другую, топча лес вслед за стадом оленей, чтобы подстрелить красавца-самца, отрезать его рогатую башку, набить её опилками и повесить над камином вот это я понимаю энтузиасты! Заходя в лес, они, должно быть, чувствовали себя истинными царями природы. Минутные стволы и просветлённая шестнадцатикратная оптика против слуха, обоняния и голых инстинктов. Беги, всё живое, спасайся, ты в ареале человека! Благословенные времена. Можно было в своё удовольствие передёрнуть затвор хоть в дремучей чащобе, хоть в степи, хоть в горах, точно зная весь список местной фауны. Какого же хера случилось с этим миром, что по лесам и полям теперь скачут твари, сломавшие прежний баланс и низвергающие царей природы к подножию пищевой пирамиды? Кажется, я знаю ответ.